— Я устала, — не прошло и часа, как это чудо снова завела свою шарманку. — Давай отдохнем.
— Нет, — буркнул я. — Нам осталось совсем немного. Скоро уже деревня, там отдохнешь.
Девушка дернула меня за рукав, и я повернулся к ней. О темные боги, вот только мокрых глаз мне не хватало.
— Ты час назад говорил тоже самое, и два часа и три тоже!
— Если бы ты чуть быстрее шевелила ногами, уже бы давно пришли, — откровенно соврал и я дернул веревку, возобновляя ход.
— У меня болят ноги, я больше не могу идти, — жалобно проговорила алиатка.
— Скажи это моим выброшенным сапогам.
— Ну давай остановимся. А потом продолжим путь, сам же говоришь что деревня уже близко. Час другой ничего не изменят.
— Нам нужно попасть туда до темноты. Иначе закроют ворота и никуда не пустят, а если будем настаивать то собак спустят или камнями закидают.
— Как собак? Почему не пустят? — искренне удивилась Мия.
— А с какой стати тебя должны пускать в деревню ночью? Что, народу делать больше нечего, как мужиков из постелей тягать, чтобы засов поднимали на воротах?
— Ну… ну… ну…
— "Ну-ну", — передразнил я её. — Шевелись уже, если не хочешь опять на земле спать.
Девушка задохнулась от возмущения, а потом выпалила:
— Ты бесчувственный босой мужлан!
Тут уж я не вытерпел. Я резко обернулся и девушка натолкнулась на меня, я же только дернул веревку и вперился в её кошачьи гляделки своими глазами.
— А ты избалованная смазливая девчонка! Только и слышу — "ох как мне плохо, ох как здесь скучно, ох где же мои слуги, ох как хорошо во дворце, ох сделай то, сделай сё". Оглянись, ты в лесу, и единственная твоя надежда на возвращение домой, это презренная "босота", осмелившаяся так себя неуважительно себя вести. Вот только ты сейчас беднее меня, и выжить одна не сможешь, а значит могла бы проявить хоть чуточку уважения, и если ты не заметила, то и сама сейчас боса, — я понимал что наговорю сейчас много обидных вещей, но меня уже понесло и забрало опустилось. — Бесконечное бла-бла-бла! И вот только попробуй сейчас зареветь, я, клянусь богами старой и новой религии, закопаю тебя в яму по голову и оставлю на суд лесной! А если до завтрашнего дня хоть слово обронишь, превращу в камень и закину в самый глубокий, темный, кишащий змеями и разными тварями провал!
Губы девушки уже дрожали, а на глаза навернулась предательская влага.
— Я тебя ненавижу! — выкрикнула она.
— Прекрасно! — гаркнул я. — Ненавидь себе в удовольствие, только заткнись и не мешай мне заниматься вопросами нашего выживания. Темные боги, ну почему я сразу в Рагос не свернул?