Что было дальше, я не видел. И дым, и оттого, что я лежал на полу КДП и молился. И остальные мои люди тоже. А Джованни, матрос из последнего пополнения, вообще покинул пост и внаглую сбежал куда-то в низы, думая что там безопаснее - разумеется, после он был сурово наказан. Но я никогда не забуду это чувство животного страха, что вот сейчас ударит снаряд, и меня не станет. Когда хочется послать к чертям долг, присягу, даже будущую кару - чтобы только спастись сейчас. Меня остановило то, что бежать было некуда - глупец Джованни не понимал, что если корабль начнет тонуть, то те, кто останутся внизу, обречены. Но я тогда впервые усомнился, правильно ли я поступил, выбрав карьеру военного моряка. Конечно, в мирное время это безумно красиво и романтично - мундир, красивые синьорины на шею сами вешаются - но в войну это оказывается, страшнее чем в пехоте на передовой, по крайней мере там в тебя не стараются прицельно попасть из пятнадцатидюймовых пушек!
Так в том бою я больше ничего и не видел, сэр! "Аттилио" все же повезло выйти из боя, и он хромал кормой вперед... нам повезло, что после о нас все же вспомнили, и прислали сопровождение, что стояла идеальная штилевая погода, что больше мы не видели ни одного англичанина. В базе нас кое-как подлатали, чтобы лишь не отправились на дно от волны, и мы очень долго добирались до Италии, где в Генуе наконец стали в заводской док. Дома нас встречали как победителей - цветы, триумф, ордена, и конечно же, красивые синьорины. Вся Италия тогда содрогалась в экстазе, "величие нового Рима", "империя до Кейптауна", и моряки считались героями, ведь такие колонии нельзя ни завоевать, ни удержать без сильного флота? И добровольцев шло столько, что флот не знал, куда их девать, не хватало кораблей - но на худой конец, годилась и армия, ведь воевать где-то в Кении с британскими "аскари" из туземных войск не в пример приятнее чем с этими ужасными русскими в снегах Украины, которая граничит с Сибирью, и там даже летом стоит мороз? Я ездил домой в Милан, и сеньор Микеле, наш сосед, прыгая на костыле, сказал мне, что ужасно счастлив, что вырвался живым из России, потеряв всего лишь ногу! - и вспоминал бескрайние снега под Сталинградом, как воплощение последнего круга дантова ада, из которого смертному вернуться нельзя. А Гитлер требовал от нашего дуче снова послать солдат на Восточный фронт!
А я сделал тогда свой выбор, черт возьми! Мне было невыразимо страшно еще раз оказаться под вражескими снарядами. И я послушался наконец отца, и воспользовался его связями - сменив погоны блестящего флотского офицера на гораздо более скромные, береговой административной службы. Жизнь, она у человека одна, по крайней мере пока никто не вернулся из рая - и прожить ее следует так, чтобы в конце ни о чем не сожалеть. Мирно тянуть лямку, получать удовольствие, и быть счастливым. Я не герой - и не хочу им быть.