Закончив культурную программу, охранники и спецназовцы отправились к себе, где их уже заждался стол, накрытый еще засветло. Сашка неожиданно увидел Катю, которая, приветливо улыбаясь, шла ему навстречу. В великолепном вечернем платье она была неотразимой.
– Спасибо за этот прекрасный концерт. Ничего похожего здесь при мне еще ни разу не было, – каким-то особенным, журчащим голосом произнесла Катя. – Жаль только, что вы меня не пригласили поучаствовать. Я бы с удовольствием сыграла какую-нибудь роль, хотя бы той же Бабы-яги. – Она чарующе рассмеялась.
– В следующий раз мы вас обязательно возьмем. – Сашка окинул женщину оценивающим взглядом. – Только я думаю, что вам больше подошла бы роль, скажем, Снежной Королевы.
– Да, наверное, в чем-то я и в самом деле Снежная Королева. – Катя кивнула и неожиданно добавила почти шепотом: – Ну, так растопи.
Микроавтобус российского посольства катил по шоссе отменного качества, наматывал десятки и сотни километров сирийских дорог. Вадим оглядывал окрестности и рассказывал о достопримечательностях, встречавшихся им по пути. Он обладал отличной памятью, получил прекрасное образование, поэтому без запинки выдавал массу самых разных сведений по истории, географии и культуре древней сирийской земли. Его с неизменным удовольствием слушали даже бывшие школьные двоечники.
За январь, февраль и начало марта они успели побывать в Тадморе, Эн-Небеке, Хаме, Хомсе и даже Алеппо, весьма отдаленном от Дамаска. Но самый первый их маршрут был проложен по ближней округе столицы. Воскресным днем они съездили к женскому монастырю Седнайской Божьей Матери, расположенному в двух десятках километров от Дамаска, и даже удостоились возможности увидеть знаменитую чудотворную икону Богородицы, по преданию, написанную самим святым Лукой.
Парни добрались и до поселения Маалюля, почти все население которого исповедовало православие. Там находился еще один женский монастырь, посвященный святой Фекле. В тех же местах экскурсанты увидели и церковь Святого Сергия, известную далеко за пределами Сирии. Наибольшее впечатление она произвела на Серегу Приберегина. Он услышал от Вадима о том, что Сергий в далеком прошлом был римским офицером, потом тайно принял христианство, за что был казнен. Приберегин повел угловатыми плечищами, нахмурился и объявил римских язычников козлами и отморозками. Когда их группа уже отбывала, он не удержался и сбегал в храм, чтобы поставить свечку своему святому тезке.
Под занавес парни завернули в две деревни. Дома там выглядели не совсем обычно, жители которых говорили на непонятном языке. Во всяком случае, даже те защитники российского посольства, которые хорошо знали арабский, прицениваясь к сувенирам и фруктам в крохотных деревенских лавках, не всегда могли понять продавцов.