– Миша, – повернулся он к водителю. – Тут такое дело… давай-ка дуй к нашим – они где-то там сидеть должны. Мы лахтарей стрельбой отвлечём, ты и проскочишь как надо.
– Товарищ младший лейтенант, а вы как?! Нешто я вас всех тут брошу?
– Это приказ, боец Шадрин! – успокоившись, Алексей продолжил уже мягче. – Мы тут сколько просидим? Час, два? А этих офицеров кто к нашим приволочёт?
– Так может… мы все? Тихонько, под бережком…
– А если дот реку простреливает? Там все и ляжем…
Коротко протрещал пулемет в башне броневика. Обычный, не крупнокалиберный.
– Что там? – повернулся Ракутин к броневику.
– Финны закопошились, вот я их и шуганул. К крупнокалиберному-то патронов немного, а к этому полно!
Вздохнув, Шадрин вскинул на плечо винтовку и, пригнувшись, выскользнул из ложбинки. Его уход остался незамечен противником: выстрелов со стороны окопов не последовало. На всякий случай, башенный «Лахти 33/36» дал несколько очередей по окопам и доту. Ответные пули взвихрили снег на гребне ложбинки и отзвенели по броне. Выждав пару минут, младший лейтенант приподнялся над гребнем и приложил к глазам бинокль.
Так, первым делом те, что с противотанковыми ружьями – где они?
Ага, вот лежит один стрелок, ружьё рядом валяется – молодец Илья! Второй… нет второго. И это плохо… А это кто?
От леса к окопам продвигались люди – к финнам шло подкрепление.
– Илья! От леса ещё солдаты идут! Врежь-ка им! Нам патроны с собою не тащить!
На этот раз огонь броневика вызвал сильное неудовольствие противника. От башни только искры полетели! Но и финнам на открытом месте было весьма несладко! До окопов они не дошли. Оставив на поле с десяток неподвижных тел, откатились назад. Ну да, днём тут разгуливать – себе дороже. Место открытое, пулемет сверху достаёт далеко. Повернув бинокль в сторону дота, Ракутин аж присвистнул! Пока Илья расправлялся с подкреплением, от дота выдвинулась группа солдат – человек пять. И они уже были совсем близко – метрах в восьмидесяти.
Расстреляв по ним диск из «Льюиса», младший лейтенант уложил троих, прочие бросились назад. Илья свалил ещё одного.
На какой-то момент стрельба затихла. Свесив наружу ноги, на пороге бронемашины сидел Григорий, переснаряжавший пулемётные диски. Вот он разорвал очередную патронную пачку, ссыпал патроны в шапку и прихватил рукою несколько штук.
– Что у нас с патронами?
– Для крупнокалиберного осталось почти три ленты – около двухсот штук. К прочим, – Деревянко заглянул в кабину бронемашины, – ещё около тысячи. Семь гранат. Ну и так… по мелочи… Воевать, в принципе, можно.