Керстен также предпринимал попытки склонить финское правительство к выходу из войны, в которой, из-за борьбы с Россией, они невольно стали союзниками нацистской Германии. После недолгого пребывания в Хельсинки Керстен возвращается в Стокгольм, где терпеливо ждет ответа от Гиммлера. Шелленберг приезжает в Стокгольм 9 ноября и встречается с Хьюитом, с которым, по свидетельству Керстена, нашел общий язык[87]. Но, как и обычно, когда от Гиммлера потребовали действий, он ничего не предпринял.
Керстен встретился с Гиммлером 4 декабря в Хохвальдте, его штаб-квартире в Восточной Пруссии. Он побуждал его принять решение. «Не мучайте меня, — передает он слова Гиммлера, — дайте мне время. Я не могу избавиться от Фюрера, которому обязан всем».
Керстен употребил все свое искусство на разжигание гиммлеровского тщеславия. «Мистер Хьюит в Стокгольме ждет вашего решения, — сказал он, — «чтобы передать его Рузвельту».
Гиммлер счел условия мирных переговоров «ужасающими». Он не мог представить Германию без нацистского режима.
«Что я отвечу лидерам партии?» — сказал он.
«Вам не нужно ничего отвечать, — возразил Керстен. — Они просто перестанут существовать».
Особенно Гиммлера тревожили предложения по поводу суда над военными преступниками, поскольку он знал, что уничтожение евреев конечно же будет рассматриваться союзниками наихудшим из всех преступлений, совершенных нацистами. Это вообще не преступление, пытался убедить он Керстена, поскольку все это «диктовалось законом».
«Это Фюрер приказал уничтожить евреев во Вроцлаве в 1941 году. Приказы Фюрера имеют в Германии силу закона. Я никогда не действовал по собственной инициативе; я только выполнял приказы Фюрера. Поэтому ни я, ни СС не несут никакой ответственности».
Смещение Гитлера он считал «рытьем ямы самому себе»; роспуск немецкой армии был приглашением России или Америки к господству в Европе.
В конце он отказался принять решение, под предлогом, что слишком устал думать. Тем не менее, он признал, что войну пора кончать, но выдвинутые Хьюитом условия слишком жестки.
«Я не могу сказать, что ваши условия для меня неприемлемы, — заявил он, по словам Керстена, — за исключением пункта о военных преступлениях».
В последующих дискуссиях 9 и 13 декабря, Керстен утверждает, что старался склонить Гиммлера к принятию решения. Он говорил, что Гитлер болен, и его решения толкают Европу к пропасти. В конце концов, Гиммлер согласился послать Шелленберга в Стокгольм, чтобы секретно переправить Хьюита в Германию для обсуждения возможных переговоров.