Но через несколько минут Гитлер, Кейтель и другие выжившие офицеры выбрались оглушенные, контуженные и раненые из разрушенного здания, и Фельгибель, растерявшись, присоединился к людям, бросившимся помогать фюреру и раненым офицерам. По спешному приказу Гитлера информация о взрыве не должна была распространяться за пределы ставки и надзор за территорией передали СС. Фельгибель не нашел способа сообщить о случившемся на Бендлерштрассе.
Заговорщики оставались в полном неведении до 3.30 пополудни, когда Телю, начальнику связи на Бендлерштрассе, удалось получить туманное сообщение из Растенбурга о попытке покушения. План переворота под кодовым названием «Валькирия» привели в действие. Тем временем Штауффенберг летел в Берлин, в полной уверенности, что великая миссия выполнена.
Гиммлер прибыл в Растенбург примерно в 1.15 и немедленно начал действовать. Он позвонил в штаб-квартиру гестапо в Берлине и приказал немедленно выслать в Растенбург группу следователей. После этого связь с Берлином была закрыта по приказу Гитлера до 3.30, то есть до того момента, когда Телю удалось дозвониться с Бендлерштрассе. Вскоре после этого Кейтелю удалось сообщить Фромму, что Гитлер жив. Фромм немедленно попытался остановить операцию «Валькирия», начатую заговорщиками под его руководством. Заговорщиков это возмутило, и они его арестовали. Тем временем в Растенбурге Гиммлеру удалось проследить происхождение бомбы до Штауффенберга. Он позвонил в Берлин, куда Штауффенберг прилетел в 3.45, и приказал арестовать графа либо в аэропорту, либо на Бендлерштрассе, но полковник СС, прибывший в 5.30 для исполнения этого приказа на Бендлерштрассе с двумя сопровождающими, сам оказался под арестом.
Гиммлер все еще думал, что на жизнь фюрера покушался один человек или, максимум, небольшая группа Сопротивления; и он еще не понял, что на самом деле в Берлине происходит военный переворот. Если бы он об этом знал, то не отправился бы с Гитлером встречать поезд, на котором с визитом в Растенбург прибывал Муссолини. Гитлер не счел нужным откладывать этот визит. На самом деле ему просто требовалась аудитория, перед которой он мог бы похвастаться особым «Провидением», которое имело мудрость его защитить, даже если эта аудитория состояла из одного престарелого, сверженного вождя, которому Провидение явно уже не улыбалось. Под пристальным надзором Гиммлера Гитлер и Муссолини с удивлением осмотрели разрушенную бомбой комнату для совещаний, и поняли, что тут действительно свершилось чудо. Позже Гиммлер признался, что именно в этот момент он заново поверил в Бога