Увы! Главная часть моего плана так и оставалась нереализованной! Я имею в виду отрубленную руку мулатки. В первых двух моргах, куда я наведалась на этой неделе, меня сразу хотели определить в психушку. У патологоанатомов совершенно отсутствует чувство юмора. И только в третьем морге мне попался более или менее адекватный товарищ. Он был мужского пола, уже в одном этом мне сильно повезло.
— У меня к вам не совсем обычная просьба, — я принялась строить ему глазки, понадеявшись на скудное освещение. Мои морщины в этом мрачном подземелье были не так заметны.
— Слушаю вас, — очаровательно улыбнулся он.
— Мой муж — олигарх. Вам известно об их странностях?
— А как же!
— О! Остались еще в стране люди, которые смотрят телевизор!
— Скорее, имеют неограниченный доступ в Инет.
— У вас здесь вай-фай?
— У нас здесь все, — серьезно сказал он. — Полный спектр услуг. Так что у вас за дело? Можете не стесняться.
— Мой муж собирает не совсем обычную коллекцию. У него э-э-э… Кунсткамера.
— Заспиртованные рептилии?
— Он предпочитает человеческие органы.
— Тогда это действительно странно, — с сочувствием произнес патологоанатом. — К психиатру не обращались?
— Во всем остальном муж вполне нормален. Что же касается заспиртованных органов, это напоминает ему о прошлом.
— Он что — бандит?
— А есть в нашей стране многомиллионные состояния иного происхождения?
— То-то и оно, что нет, — патологоанатом тяжело вздохнул. — Ну и какой вы хотите орган?
— У мужа скоро день рождения. И я хотела бы ему сделать настоящий сюрприз.
— Например?
— Мне нужна кисть мулатки.
Его брови поползли вверх.
— Я знаю, что мое желание сопряжено с определенными трудностями, — одарила я его самой ослепительной своей улыбкой. Похоже, сейчас мне опять попытаются вызвать санитаров из психиатрички. Не пора ли уносить ноги? Но он оказался стойким.
— Вы даже не представляете с какими, мадам! У нас э-э-э… не Африка. Бесхозные тела афроамериканцев на дороге не валяются. А у дочки какого-нибудь посла, как вы сами понимаете, безнаказанно руку не оттяпаешь.
Я показала ему средний палец. Нет, вы не думайте, это не означало «фак ю!». И он это прекрасно понял. Его взгляд так и впился в платиновое кольцо с каратником.
— Настоящий? — спросил он, жадно разглядывая бриллиант.
— И чистота прекрасная. — Я повернула кольцо так, чтобы бриллиант попал в луч света. И хотя освещение здесь было скудное, каратник есть каратник. Особенно если он такой превосходной чистоты и огранки. Патологоанатом это оценил.
— Да, задачка.
— И еще мне нужно, чтобы вы сохранили это в секрете.