- Гриффиндор! - я помню, как улыбнулся грустный Сириус, когда я занял место рядом с ним. Я нисколько не жалею о своем выборе даже сейчас, спустя двадцать с лишним лет.
-Питтегрю, Питер!
- Гриффиндор! - после продолжительного молчания сообщила Залу Шляпа. У меня осталось твердое ощущение, что она подумывала отправить его в Слизерин. Наш стол снова взорвался аплодисментами, заглушая голос Минервы и вердикты Шляпы. Ни я, ни Сириус не принимали участия в радости этому маленькому мальчику. Неосознанно, но нам хотелось оказаться подальше от него. Это не было вызвано его внешностью или тем, как он общался, просто само его присутствие рядом изрядно волновало. Возможно, мы были жестоки к Питеру и мы быстро поняли это, поспешно предложив место рядом с нами. Врагов найти мы успеем всегда.
- Поттер, Джеймс!
Для нас, безусловно, распределение Джеймса стало еще одним поводом для волнений. За те несколько часов, что мы успели провести вместе, я привязался к этим двум, понял, что мне нравиться наблюдать за их потасовками и разнимать их, смеяться над подколками Сириуса или праведным гневом Джеймса. Я понимал - рано или поздно они и меня втянут в такую потасовку, и я был несказанно рад побыть таким же ребенком, как и они. Так за Джеймсом внимательно наблюдали две пары глаз: темно-синие Сириуса и светло-карие, мои. Поттер, несмотря на всю свою близорукость, отлично видел нас и не замедлил улыбнуться. Он был уверен в Гриффиндоре, как уверена была в этом Шляпа спустя несколько секунд. Под оглушительные аплодисменты Джеймс подошел к нашему столу, чтобы в тот же момент оказаться в объятиях Сириуса, который тут же и меня вытащил из-за стола, громко заявив, что он рад быть со своими друзьями. Наконец оказавшись на воле, мы с Джеймсом тоже выразили свою несказанную радость охрипшими голосами - Сириус прилично нас задушил, прежде чем отпустить. Я смотрел на наследника Блэков и отчаянно гадал: «А действительно ли Сириус расстраивался из-за семьи и факультета, или это он не хотел нас от себя отпускать?». Во всяком случае, этот несносный мальчик был счастлив по самые уши, а я остался вместе с ним и Джеймсом еще на семь лет. Неважно, в конец концов, каким образом это получилось.
- Снейп, Северус! - сказать то, что наш новый знакомый взволнован, нельзя. Его выражение лица оставалось совершенно спокойным, походка уверенной, а движения все такими же отточенными не по годам.
- Слизерин, - после продолжительной паузы неуверенно сообщила Шляпа. Судя по всему, она искренне сомневалась в своем выборе, как, впрочем, и я. За изумрудным столом сидели самоуверенные, заносчивые и гордые люди, а Северус был не похож на такого. Он вообще аристократом не казался, несмотря на совершенно белую кожу и прямую спину. Мне казалось, он слишком умен для этого факультета, слишком прямолинеен. Кто знает, может Шляпа и не ошиблась в выборе, однако тогда я неосознанно желал подружиться со всеми, кого успел встретить, а учитывая межфакультетскую вражду (про нее нам жизнерадостно сообщил рыжеволосый мальчик напротив), это было не так то и просто. Вновь погрузившись в собственные мысли, я прослушал почти всех оставшихся учеников, и так бы и сидел дальше, если бы меня не пихнул весьма ощутимо Сириус. Я непонимающе уставился на него, когда вдруг понял и без слов то, что он хотел мне показать - на трехногой табуретке восседала маленькая хрупкая девочка с огромной волной тяжелых рыжих волос и невероятными изумрудными глазами. Несмотря на всю «ведьмину» внешность девчонки, не это было так примечательно для внимания. Я впервые видел Джеймса с таким непередаваемым выражением лица. Оно не было ни влюбленным, ни мечтательным - Джеймс просто глубоко задумался, остановившись взглядом на этой рыженькой. Поразившись мыслительным достижениям моих друзей, я вопросительно посмотрел на осененного какой-то очередной гениальной мыслью Сириуса. Тот внимательно следил невинными глазами за зеленоглазой первокурсницей Гриффиндора, когда Джеймс внезапно соскользнув со скамьи и весьма сильно приложился о каменный пол прямо перед девочкой. Он покраснел, извинился и немедленно вскочил с пола, пропуская ее к свободному за столом месту, после чего направил свой гневный взор на меня. Я не удержался и в ответ посмотрел на расстроенного Сириуса.