* * *
Северус старался поменьше времени проводить в спальне, да и в общей гостиной было не слишком уютно под прицелом недоверчивых, презрительных, а порой и откровенно враждебных взглядов. Северус чувствовал себя изгоем, что, естественно, не улучшало настроения и не добавляло душевного спокойствия. Плюс постоянное напряжение от ежеминутного ожидания мести со стороны бывших сокурсников. В результате, его врожденная язвительность возросла в геометрической прогрессии, что только еще больше способствовало конфликтам с новыми сокурсниками.
До прямых столкновений с врагами номер один не доходило только благодаря вмешательству Лили, которая однажды, во время очередной разборки, буквально встала между ними. От этого на душе стало еще хуже, потому что на него она при этом совсем не смотрела, словно его здесь и не было: она не отрывала глаз от Поттера.
- Джеймс, пожалуйста! - ее голос звучал так умоляюще и даже как-то жалобно, что немедленно захотелось дать Поттеру в морду.
Тот смерил Северуса презрительным взглядом и уступил:
- Хорошо. Я… - бросил взгляд на Блэка и уточнил: - Мы не будем цепляться к нему, если он не будет лезть к нам.
Лили облегченно вздохнула и поспешила утащить Поттера подальше. От соблазна, надо полагать. Самое забавное, что обещание свое он выполнил: с того дня Северуса просто игнорировали. Но легче от этого почему-то не стало.
В спальню Северус возвращался как можно позже, надеясь, что его враги к тому времени лягут спать. К сожалению, удавалось это далеко не всегда, поскольку они постоянно по ночам где-то шастали и возвращались еще позже. Из-за постоянно взвинченных нервов, он частенько не мог заснуть и пол ночи лежал, бездумно глядя в полог.
Спокойно побыть в спальне Северус мог только во время квиддичных матчей, когда враги уходили на поле. Сам он, не будучи фанатом квиддича, на матчи почти никогда не ходил и во время них наслаждался столь редкой тишиной, воцарявшейся в гриффиндорской башне. Как это было в день матча Слизерин-Равенкло. Хотя Гриффиндор не играл, но они все равно все ушли смотреть игру, и Северус весь день оставался в спальне, читая, забравшись с ногами на кровать.
Но вот парадокс - именно сейчас, в тишине и спокойствии, Северус никак не мог сосредоточиться на книге и то и дело невольно бросал взгляд в окно, из которого виднелось квиддичное поле, откуда доносились приглушенные расстоянием азартные крики. Возникло иррациональное чувство обиды, что они там все вместе веселятся, а он тут один, словно прокаженный, к которому никто не хочет приближаться.