— Сеньора! Откройте! Я горничная Сандра, вам передали пакет.
— Я не одета! Просуньте его в щель под дверью. — Как только я заговорила, напряжение спало.
Опасность не отступила, но страшнее всего неизвестность. Слышится шорох за дверью.
— Не получается, сеньора. Он для этого слишком толстый.
— Оставьте его у двери.
— Сеньора, я не могу этого сделать, вдруг он пропадет?
— Я уже сплю, — говорю сонным голосом. Хриплю, наверное, от страха. — Утром возьму его на ресепшн!
— Как вам будет угодно, сеньора.
Шаги удаляются, но я не рискую открыть дверь. Ложусь в постель. Теперь можно и не надеяться, что засну в ближайшее время. Какие нервы надо иметь, чтобы заснуть в такой ситуации!
Выспаться мне не удалось, так как не было еще и девяти часов, как меня разбудил звонок мобильного телефона.
— Привет, Иванна! Вчера обещал тебе провести экскурсию, рассказать о средневековом Форли. Ты готова?
«Что ты можешь знать о том времени?»
— Мне нездоровится, и нет желания покидать номер.
— Извини, Иванна, но с твоей мерехлюндией надо бороться.
— Что? Что еще за хлюндия? — недоумеваю я.
— Печальное настроение, меланхолия.
— Слово смешное, а смысл печальный. У меня — мерехлюндия! — непроизвольно улыбаюсь.
Надо будет запомнить. Не хандра, механизм возникновения которой понятен каждому, а таинственная мерехлюндия…
— Свежий воздух и общение помогут поднять твое настроение. Находясь в Италии, нечего сидеть в номере затворницей. Посмотри в окно — какая прекрасная погода!
— Я не буду больше мерехлюндить? — Расплываюсь в глупой улыбке.
— Тебя по-прежнему интересует время правления Катарины Сфорца? — Алекс говорит серьезно, он не разделяет моего веселья по поводу незнакомого слова. Возможно, ему оно не кажется смешным, а вот меня немного развлекло.
— Не скажу, что без этого не смогу жить, но любопытствую.
— Тогда назначь мне встречу.
Я задумалась: как поступить? Впрочем, Гоша мне порекомендовал быть на людях.
— Если ты не против, через час в вестибюле гостиницы.
— Буду рад тебя увидеть. До встречи.
Набираю номер мобильного Гоши. Слышу гудки вызова, но ответа так и не дождалась.
В Средневековье я не раз меняла тела, и теперь собственное в зеркале показалось чужим. Словно я и не я. Обнаженная, стою возле зеркала, внимательно осматриваю себя, как будто боюсь, что в мое отсутствие кто-то мог воспользоваться моим телом.
Не заметив ничего подозрительного, обзываю себя неврастеничкой и начинаю готовиться к встрече.
Уже выходя из номера, посмотрела на себя в зеркало и заметила, что забыла накрасить губы. Это на меня не похоже, а вот Луиджина не знала губной помады. Еще раз убеждаюсь в том, что, обитая в ее теле, невольно кое-что у нее позаимствовала.