, лицом, а не пиратом, как старшие сыновья, из которых самым знаменитым был Гаспар, адмирал флотилии, ходивший под флагом герцога прованского. Ее надежды оправдались: Балтазаре учеба давалась легко, он был одним из лучших по успеваемости, чего нельзя было сказать о его поведении.
В «Голубой сирене» нередко происходили кровавые стычки между студенческим братством, руководимым Балтазаре, и матросами, ненавидевшими пиратов, осмеливавшихся грабить и христианские суда. Смельчаки, перебрав хмельных напитков, желали поквитаться с недавним пиратом и братом пирата, маскирующегося под студента подобно волку, пытающемуся напялить на себя овечью шкуру. Но Балтазаре постоянно выходил победителем в таких стычках, а река Рено и многочисленные судоходные городские каналы служили надежным укрытием для тел несчастных, коим было суждено испустить тут дух.
Балтазаре грохнул кулаком по столу, требуя внимания подвыпившей веселой компании. Он встал, окинул неожиданно трезвым взглядом сидящих за столом, несмотря на то, что пил наравне со всеми.
— Выпьем за упокой души профессора Джона из Легнано, за то, чтобы его мрачное пророчество в отношении меня не сбылось! — Его уста искривились в зловещей ухмылке, не предвещающей ничего хорошего.
— Балтазаре, в первый раз слышу, что профессор Джон, упокоившийся два года тому назад, был прорицателем и вещал тебе грядущее! — подхватил Ринери Гуинджи, самый близкий его друг. Ринери за глаза называли «тень Балтазаре», «дьявольская тень». — Разве его интересовало что-либо, помимо римского права? И разве у него был более успешный и любимый ученик, чем ты, Балтазаре?
— Профессор Джон, отмечая мои способности, сказал, что мне дано природой много, но так много мне не унести. Он сомневался, что я закончу курс обучения и получу диплом теолога.
— Выходит, он ошибся, ведь у тебя за плечами полных пять лет учебы в университете, и остались лишь выпускные экзамены. Разве мог кто-нибудь сравниться с тобой в красноречивости и знаниях на студенческих теологических диспутах? И не каждый профессор рискнет вступить с тобой в полемику из боязни оконфузиться!
— Но экзамены отодвигаются бесконечно, подобно тому, как невозможно дойти до горизонта. Ректор, уважаемый сеньор Букки, прячет глаза, называя новую дату. Не сомневаюсь, что это происки епископа, утверждающего списки выпускников.
— Похоже, он приревновал тебя к Яндре, своей новой пассии. И я бы так поступил, если бы увидел, как ты смотришь на нее в соборе, когда преподобный бискуп отправляет службу. Яндра — красотка что надо! — рассмеялся Джованни Фаэски из Генуи.