В августе 1942 г. в Бомбее состоялась сессия Комитета партии Индийский национальный конгресс>>[xxii] (ИНК), на котором выступили Махатма Ганди и Джавахарлал Неру. Сессия завершилась принятием резолюции, призывающей к немедленному выдворению британских властей из страны и санкционированию кампании массового неповиновения граждан в случае, если они не подчинятся этому требованию.
Власти отдали приказ об аресте всех членов рабочего Комитета ИНК, которые принимали участие в заседании, а сам Комитет был объявлен вне закона. На следующий день, в обычное для подобных дел время, за два часа до рассвета, комиссар бомбейской полиции явился в Бирла-хаус, где находился Ганди, и заявил, что у него имеется ордер на арест лидеров Конгресса. Ганди попросил о получасовой отсрочке. Он съел свой обычный завтрак, состоящий из козьего молока и лимонного сока. Затем подошли друзья Ганди. Все вместе они спели любимый гимн и прочитали главы из Корана. После этого Ганди направился к машине комиссара полиции. Шею обвивали гирлянды цветов, надетые членами его семьи.
В это же время были арестованы Неру и другие лидеры, в том числе местного, бомбейского, Комитета ИНК. Среди них были мэр Бомбея Юсуф Али, присяжный поверенный, и председатель местного Комитета Наджиндас Мастер. Специальным эшелоном арестованные были доставлены в Пуну и заключены в тюрьму Йеравада. Ганди изолировали от остальных и поместили в резиденцию Ага-Хан, которая находилась в руках правительства.
В полдень толпа народа забросала камнями здание бомбейской полиции и попыталась его поджечь. В ответ был открыт огонь — пятерых человек убили, двадцать получили ранения. Во многих районах был введен комендантский час. В течение недели на улицах возводились баррикады, перекрывавшие движение. Несколько раз солдаты и полиция открывали огонь, в результате чего двадцать три человека были убиты и сто сорок один ранен. Правительство издало указ, предусматривающий за участие в восстании, поджог или нанесение ущерба наказание плетьми.
Спустя двадцать месяцев муниципалитет Бомбея собрался на заседание, чтобы избрать нового мэра. И вновь был назван все еще находящийся за решеткой Н. Мастер. Очевидно, прошло немало времени, прежде чем он смог приступить к своим обязанностям.
Богатые индийцы и европейцы проводили время в своих привилегированных клубах или сидели в садах у своих домов на Малабарском холме, наслаждаясь ароматом цветущего бело-розового чумпака и малиновой бугенвиллеи.
По рынкам между узкими, извилистыми рядами лавок шатались солдаты — европейцы, азиаты, американцы — в поисках сувениров для своих жен, сестер и подружек. Они приценивались к тончайшей работы статуэткам, благовонным палочкам фимиама, пестрым шелкам. Они щупали покрытую эмалью медную посуду, резные изделия из черного дерева, инкрустированные шкатулки из сандала. Они бродили по базару Завери, прикидывая, хватит ли у них денег на золотые и серебряные украшения, которые они там видели.