Соленый пот стекал с лица в рот. Давно уже изорвались тряпицы, намотанные на руки. Ладони взбухли, пальцы деревенеют, тело неимоверно отяжелело и тянет вниз. «А что, если я брошусь в реку? — подумал Нурбек. — Все равно я пропащий человек, что мне стоит! А как же переправа? Кто ее исправит? Значит, завтра Асия не сможет добраться к истокам Байдамтала? Значит, то, что она делала для народа, будет сорвано?»
Нурбек выпрямился, сделал еще несколько шагов.
«Асия! — мысленно обратился он к девушке, — ты не сердись, не обижайся, я, конечно, не достоин, я преступник, малодушный беглец, но я люблю тебя! Поверь мне, честное слово, я люблю тебя! Да! Признаюсь в том, что скрывал даже от себя!..»
На середине реки Нурбек уже не мог дальше двигаться. Руки обессилели, потеряли чувствительность, ноги стали подкашиваться. К тому же нижний трос начал почему-то ослабевать. Он был заклинен, а теперь, видимо, под тяжестью человека, выскочил. Чувствуя что опора под ногами постепенно опускается, он встрепенулся, вдохнул большой глоток воздуха и вдруг разразился страшным кашлем. Кашель потрясал его. Нурбек задыхался, корежился от раздирающей боли в груди. Руки, налитые кровью, все слабели, а трос под ногами опускался все ниже и ниже. Нурбек зашатался, раскачиваясь из стороны в сторону.
«Ажал! Ажал!»[5] — торжествующе всплеснулся Байдамтал и заходил ходуном, ожидая свою жертву. Пальцы Нурбека начали разжиматься.
«Ажал! Ажал!» — свирепел в нетерпении Байдамтал.
— Воды, один глоток воды! — просил Нурбек, сгорая от жажды.
«Наклонись, зачерпни воду в реке! Воды много, хватит утолить твою жажду, наклонись!» — словно кто-то вкрадчиво шептал ему на ухо.
Из последних сил сжал Нурбек пальцы. В этот момент он услышал, как тикают на руках часы. Это было невероятно, но это было так. Среди оглушительного грохота и гула реки ясно слышалось размеренное, четкое, звонкое: «тик, тик, тик!» С каждой этой секундой уходила жизнь! Жизнь! Жизнь человека! В этот короткий миг он словно познал, что такое жизнь…
Огромным усилием воли он вскинул голову и торжествующе крикнул на все ущелье:
— Я буду жить!
…Когда Нурбек добрался до берега, он свалился на землю и около часа лежал плашмя, как мертвый, не шевелясь. Неизвестно, добрался бы он назад с инструментом или нет, но надобность в этом отпала. Зажатый трос освободился. С помощью береговой лебедки Нурбек вернул люльку на место. К рассвету он кончил ремонт.
Нурбек спустился к реке, в сапогах вошел в воду и только теперь позволил себе вдоволь напиться.
Он пил воду большими глотками и тихо, по-детски смеялся. Сегодня он первый раз в жизни со всей полнотой понял сладость подлинной борьбы и победы. В этот раз он совершил подвиг не только ради себя, не ради славы и кичливого показного геройства, а ради большой мечты, ради Асии, которая борется за исполнение высокой цели.