- И, тем не менее - мы его использовали.
Драко фыркнул.
- Вы, гриффиндорцы, слишком щепетильны, чтобы мстить по-настоящему. Вы вечно после этого страдаете от раскаяния, жалости и сострадания, а потому просто изнываете от желания поскорее загладить свою вину перед объектом вашей мести.
- Вот почему мы и не в Слизерине, Драко, - резко оборвал Рон.
- Я не чувствую ни малейшего раскаяния, жалости или сострадания, - отрезал Гарри. - Она получила только то, что заслужила, и я уверен, что она сама поступила бы точно также, попадись ей первой на глаза эти перья. Я больше не верю в добрую девочку Гермиону. Она заслужила этот урок. Я хочу, чтобы она почувствовала всё то, что заставляла в своё время почувствовать меня. То чувство, когда у тебя открываются глаза, и ты понимаешь, что больше не можешь верить ни одной живой душе, и что тот, кто первым предал тебя - это самый близкий тебе человек. Я хочу, чтобы она прочувствовала всё это до самого сокровенного своего нутра, чтобы это чувство съело её заживо, чтобы это сделало её законченным параноиком. И она им станет. Она больше никогда не примет от кого-то другого ни перо, ни пергамент, ни даже книгу. Она будет постоянно оглядываться вокруг, чтобы проверить, не следит ли за ней кто, чтобы втихаря подменить ей что-нибудь. Она будет абсолютно одинокой, поскольку не посмеет больше никому довериться. И я не стану нисколько об этом сожалеть.
Рон выглядел совершенно ошеломлённым, а вот Драко лишь понимающе ухмылялся. Гарри уселся в наколдованное кресло и устало закрыл глаза. Он уже давно не был настолько откровенным в чём-то, что не было бы связано ни с домашними занятиями, ни с Люциусом, и не мог даже представить, как будет встречено друзьями это его признание.
- Кроме того, - продолжил он, - можно сказать, что я действовал в её же интересах. Теперь она будет знать, что нужно всегда быть настороже, а такие уроки можно получить только набив самостоятельно как можно больше шишек. И не заморачивайся ты над этим слишком сильно, ведь это была лишь шутка, не более. Сириус с моим отцом творили гораздо более неприятные вещи со Снейпом, и ничего, выжил.
Это была всего лишь небольшая шалость с перьями, которые недавно приобрёл Гарри. Они просто заставляли исчезать через полчаса всё, что вы до этого написали. Он не знал, когда и как собирается ими воспользоваться, просто на всякий случай таскал их в сумке, ожидая того благословенного дня, когда Грейнджер не посчастливится стать объектом его эксперимента. И однажды такая возможность представилась. Гарри, стоило ему только заметить, что перо девушки сломалось, незаметно положил рядом с Невиллом, сидящим возле Гермионы, зачарованное перо. Когда Грейнджер попросила у него запасное, тот совершенно спокойно передал ей перо Гарри, даже и на секунду не озадачившись тем, откуда оно вообще появилось, впрочем, как и всегда. Девушка была очень благодарна другу и продолжила писать, в надежде получить высший балл и вернуть себе первое место в классе, чего она никак не могла добиться с тех пор, как Гарри завёл тенденцию на любой заданный ей вопрос добавлять к её ответу дополнительную информацию, которая просто изливалась из него бескрайним вольным потоком. Девушка даже часто задавалась вопросом: откуда именно он черпает все эти невероятные сведения. А ответ был довольно прост. У Гарри просто появилась привычка осматривать учительский стол после занятий. Там всегда лежали списки рекомендованной студентам учебной литературы, но, как ни странно, большинство студентов всегда выбирали другие книги, не столь сложные для понимания. И Гермиона не была исключением. И до сих пор ей удавалось сохранять лидирующие позиции и с тем багажом знаний, который казался вполне удовлетворительным большинству профессоров, но в контрасте с Гарри, Роном и Драко она больше не выглядела особо осведомлённой, её ответы стали ничем не отличаться от среднего уровня, и это очень радовало Гарри, который поклялся, что больше никогда не позволит ей стать лучшей ученицей курса.