Но мой взгляд невольно останавливается на большой, нет, огромной коробке. Такой картонной подарочной коробке, какие бывают только в маггловских магазинах, упакованной в синюю подарочную бумагу с маленькими фигурками оленей и Санта-Клаусов. И перевязанной красной ленточкой с бантиком. И никаких открыток или подписей. Неизвестно, от кого.
Я сразу же бросаюсь к ней, кажется, я знаю, что я там увижу. Развязываю ленточку, рву бумагу - точно! Вся коробка заполнена маггловскими конфетами - в коробках, кулечках, тканевых мешочках с рождественской символикой. Плитки шоколада с разными начинками, фигурки шоколадных Сант… Я не верю своим глазам. Как такое возможно? Все то, что любила мама. Все то, что я с раннего детства каждое Рождество торопливо запихивал себе за щеку, вымазывая руки и губы шоколадом. У меня слезы на глазах, но я так безумно счастлив!
- Гарри, ты подожди жрать-то, - говорит мне подошедший Рон. - Они ж неизвестно от кого! Сейчас вот придет Гермиона, мы их хоть на яды проверим.
- Я все равно их сожру, - тихо отвечаю я и чуть не плачу. - Мне все равно. Они такие…
Как мне объяснить ему, какие они? Такие, как любили мама? Такие, что только они и наполняют для меня это Рождество смыслом? Но для этого надо прожить мою жизнь, а Рон ведь не сможет.
Мы все же дожидаемся Герми, она со знанием дела проверяет их на яды - но нет, все чисто, и мы съедаем их все, не сразу, конечно, день за днем, но их так много, что хватает до начала второго семестра. И я опять хожу с перемазанным шоколадом ртом и мне абсолютно на это наплевать. Это моя маленькая тайна, которая, как рождественская звезда, согревает мое сердце.
Но наступает второй семестр, и жизнь вновь входит в свою довольно унылую колею. Наша неприязнь к Снейпу продолжает тлеть, больше не прорываясь так открыто. Он тоже, похоже, старается сдерживаться, видимо, не только с нами Дамблдор в тот день строго разговаривал. Мои мысли заняты крестражами, я стараюсь на его уроках, хотя лучше бы их не было вообще. Но мне нужно то, чему он нас учит, правда, считать его Упивающимся я все равно не перестаю, мало ли, что Дамблдор ему доверяет!
До конца года я все же вляпываюсь в еще одну историю со Снейпом, правда, не один, а в довольно странной компании. Где-то весной, когда мозги у всех уже начинают приходить в негодность, пригретые ласковым солнышком, Снейп, видимо, решает, что серьезные задания нам не показаны. Поэтому мы ни с того ни с сего вдруг повторяем боггартов. Мы понимающе переглядываемся - конечно, дело это совсем несерьезное, но это прекрасный способ узнать о том, чего мы боимся… А потом удачно сыграть на наших страхах. Так что я решаю, что ничего не боюсь, потому что мой боггарт раньше становился дементором, но теперь я это однозначно перерос. К чести большинства наших однокурсников надо отметить, что многие из них действительно переросли свои детские страхи. А не переросли Малфой, Креб, Панси Паркинсон… и мы с Герми.