Гарри так и не простил профессору Снейпу оскорбления на занятиях перед друзьями из своего Дома, недругами - слизеринцами и даже перед нейтрально настроенными рэйвенковцами.
Да ещё ведь были «дополнительные занятия» по боевой магии со Снейпом, который обучал по приказу господина Директора Поттера всяческим изыскам ведения дальнего и ближнего боя. Но он так язвительно задевал его самолюбие и гордость, стоило Гарри допустить малейшую ошибку! А в спарринге с самим профессором - мастером магических дуэлей - такие ошибки у Гарри - начинающего бойца в ведении магических поединков - были совершенно неизбежны и неуловимы им самим.
Профессор и сам не знал, почему так цеплялся к подросшему и раздавшемуся в плечах, но остававшемуся полным дитятей в остальных отношениях юноше. Призрак Джеймса Поттера - прежнего пугала - неизбежного, ненавистного, непрощённого, в отличие от Люпина, Мародёра уже, как казалось, из-за вншнего несходства Гарольда и Джеймса Поттеров, давно потерял кажущуюся осязаемость и актуальность. А ведь она в прежние школьные годы чудесные доставляла столько неприятностей и Снейпу, и его ученику, невольно, из-за переходного возраста, бывшего похожим на папашу…
Поттер всё больше походил на добрую девушку Лилиан Эванс, с теплотой и усердием занимавшуюся в паре с Северусом Зельеварением. О ней у Снейпа остались только хорошие воспоминания, не больше, но и не меньше.
Нынешний же Поттер вообще оказался непохожим на родителей, напоминая разве что яркими, зелёными глазами мисс Эванс. Он был чрезвычайно измождённым и изрядно потрёпанным рабской жизнью, повзрослевшим, несмотря на то, что он выглядел всего на пару лет старше, чем тот, Избранный, во время Последней Битвы. Но какая-то неимоверная усталость и… преданность были теперь в его глазах. Северус понимал, что Поттер не узнал его, иначе ни за что не назвался бы рабом профессора Снейпа…
…- Раб Гарри благодарит благородного хозяина очень много пальцев раз. Воистину!
Гарри одел тунику - первую его одежду за много пальцев лет - и отправился в указанный благородным хозяином шатёр, где безпрепятственно набрал полную флягу ышке бяха. Но при этом сам не удержался и отпил немного прямо из корчаги, так хотелось ему, чтобы хоть что-нибудь оказалось в брюхе. Ещё он знал, что вода жизни бодрит и согревает, а ему было ужасно холодно.
Ышке бяха сразу ударила в голову, и Гарри нетвёрдой походкой отправился в обратный путь, но ему вдруг стало так весело, что, входя в шатёр братьев, он не сдержался и загоготал, приплясывая.
- Что, Поттер, захорошело? Решили напиться на радостях, как эти недочеловеки , бешеные ирландцы на поминках?