Если у них с Селией и был какой-то шанс, он давно уже потерян.
В дверь постучали.
— Войдите! — крикнул Джон громче, чем хотел. Нервы его были на пределе, и следовало срочно обуздать их. Но все же он не успел полностью взять себя в руки, когда в комнату вошел его приятель, лорд Маркус Стэнвил. Бросив взгляд на лицо Джона, он приподнял темно-золотистую бровь.
— Может, я лучше зайду позже? — спросил он. — Не хочу, чтобы ты расквасил мне нос.
Джон невольно усмехнулся и покачал головой. Он вернулся в кресло и потер затылок:
— Придворные дамы не простят мне, если я испорчу твою красоту.
Маркус усмехнулся в ответ и картинным движением головы откинул назад длинную рыже-каштановую гриву волос, также высоко ценимую дамами. В детстве они оба осиротели, жили у общих родственников, росли вместе. Не дружи они с тех самых пор, Джон, скорее всего, презирал бы Маркуса за фатовство.
Но он знал, что за красивой внешностью скрывается острый ум и быстрая реакция опытного фехтовальщика. Им не раз приходилось спасать друг другу жизнь.
— Да, моя наружность их вполне устраивает, — подтвердил Маркус, небрежно погружаясь в кресло напротив. — Но одна-две расчетливо полученные раны могли бы вызвать сострадание в сердце некоей дамы…
— То есть леди Фелиции?
— Да! Это такая бесчувственная особа.
— Ты просто не привык добиваться женщин, — засмеялся Джон. — Они, как правило, сами падают к твоим ногам от одной твоей улыбки.
Маркус фыркнул:
— И это говорит человек, в спальню которого рвутся попасть все дамы Лондона.
Джон вспомнил серые глаза Селии, которые, глядя на него, сделались холодными, как зимнее небо, и помрачнел.
— А вот и не все, — пробормотал он.
— Что? Не говори только, что женщина отказала сэру Джону Брэндону! Это как если бы над Тауэром увидели летящих свиней. Неужто настали тяжелые времена?
Джон швырнул в улыбающуюся физиономию приятеля тяжелый том. Маркус перехватил фолиант и метнул назад.
— Я и не надеялся дожить до этого дня, — продолжал Маркус. — Неудивительно, что ты такой пришибленный.
— Веселись, пока ты в состоянии, — ответил Джон. — Очень скоро мы двинемся в этот проклятый заледенелый Эдинбург.
Маркус сразу стал серьезным:
— Да уж, не могу сказать, что в восторге от задания — состоять нянькой при неотесанном напыщенном пьянчуге. Его и сам дьявол не спасет от бед.
— Думаю, что от этой нашей поездки ожидают многого, — сказал Джон.
Маркус подался вперед, уперев ладони в колени:
— Ты говорил с Берли?
— Нет пока, но завтра нас наверняка вызовут.
— Это будет то же, что поездка в Париж? Джон вспомнил Париж и то, с чем там пришлось столкнуться. Измена, опасность… сожаления по поводу того, что произошло с Селией.