- Но… как же…
- А твои родители? - перебил его Поттер. - Они же никогда не разрешали!
- Меня это не волнует, - ровно произнес Блэк, покусывая перо.
- Сириус, ты не должен этого делать, - твердо заметил Ремус, повернувшись к нему и заставляя его посмотреть на себя. - Зачем тебе вступать в конфликт со своей матерью?
- Ремми, это мое дело, верно? - сухо отозвался Сириус, коснувшись рукой его щеки. - Я уже написал об этом домой.
- Мерлин, зачем…
- Я тоже хочу остаться здесь на Рождество! - решительно сообщил Джеймс, что-то напряженно обдумывая. Сириус развел руками.
- Тебе-то это зачем?
- Мы же еще не нашли злоумышленника! - строго напомнил Поттер. Сириус закатил глаза.
За прошедший месяц они успели обшарить по ночам все спальни гриффиндорских девчонок, дважды чуть не попались, но нашли все это чрезвычайно увлекательным. Потом Джим составил список «подозреваемых», а именно тех, кому, как ему казалось, не нравилась Лили. Таковых с одного только их факультета набралось достаточно много. Но стоит заметить, в этот список он занес всех тех юношей, которые, как ему казалось, были к ней неравнодушны. Обратив его внимание на это противоречие, Сириус услышал в ответ гневную речь, смысл которой сводился к тому, что это список подозреваемых в краже, а, значит, сойдут и любящие Эванс, и те, кто ее терпеть не может. Больше Блэк ему не возражал, ибо знал, что бесполезно.
- Да мы итак сделали уже все, что было в наших силах, - Сириус отложил пергамент на пол и лег на диван, положив голову на колени Рема, который снова читал что-то по Защите от Темных искусств.
- Вот еще, мы же собирались пошариться в спальнях парней!
- Я никогда раньше не замечал в тебе склонности к обыску, Джим, почему?!
Поттер кинул в него диванной подушкой, на которой сидел. Рем рассеянно перебирал блестящие волосы Сириуса, мало обращая внимания на их перепалку. Он думал о заявлении Сириуса. Почему он не боится вступить в еще больший конфликт со своей семьей? Зачем ему это нужно? И как заставить его этого не делать?
Он посмотрел на его тонкую шею, на ключицу, видневшуюся сквозь распахнутый ворот рубашки, на гладкую кожу, которая отражала блики от огня в камине, когда он задорно пытался достать подушкой уворачивающегося, хохочущего Поттера. Почему он так боится за него? Боится, иначе не назовешь те чувства, которые он испытывал, думая о семье Сириуса. Полусумасшедшая мамаша, которая способна была наказывать сына даже за то, что он попал на другой факультет, его пугала больше всего… Как он вообще будет жить с ней снова в одном доме, на каникулах? Это теперь волновало Рема гораздо больше, чем раньше, словно Сириус стал ему еще дороже, хотя вряд ли такое было возможно. И все-таки несмотря на то, что отпускать его домой не хотелось, он не мог не думать и о том, что Вальбурга способна наказать сына еще больше за самовольность: ослушаться ее, остаться в Хогвартсе на Рождество - это ли не повод отыграться вновь на и без того нелюбимом отпрыске?