– У нас всё происходит по-другому. Космос велик, а мы все его дети. По нашей традиции всех умерших сначала бальзамируют, затем помещают в капсулы и отправляют в последний путь по бескрайним просторам вселенной.
– Но ведь тогда эти капсулы будут засорять космическое пространство!?
– Нет, моя дорогая, это не происходит. Космос безграничен и конструктивен. Одни капсулы при входе в плотные слои атмосферы какой-нибудь из планет, сгорают. Другие же, наоборот объединяются с подобными капсулами, смешиваясь с космической пылью, приобретают внутреннюю энергию и собственное поле притяжения, и со временем превращаются в молодые планеты или как у вас говорят – звёзды, которые ещё много веков согревают души всем ныне живущим. Именно поэтому мы так любим звёздное небо.
– Да, и я люблю смотреть на небо, на звёзды. Они просто завораживают меня, притягивают, манят. Ваш обычай отправлять в космическое путешествие своих умерших друзей, родных и близких, мне очень понравился. Но у нас нет такой возможности. А жаль. Всё. У нас мало времени. Я принесла тебе покушать. Если ты не против, я присоединюсь к тебе, и мы вместе позавтракав, затем отправимся на кладбище.
Возражений не поступило.
После утренней трапезы, Егоза в сопровождении Седмора вышла на улицу. Траурная процессия уже была готова отправиться в путь. Собралось много народа. Подобной трагедии уже не случалось на острове много веков. Бывало всё: пожары, оползни, нападения диких животных или несчастные случаи, но такого, чтобы за один вечер погибло более двадцати, ни в чём не повинных людей, на памяти, ни у кого не было. Увидев Егозу и астронавта, все направились в сторону леса. Шли молча. Впереди, на телегах везли покойников. Каждый из участвующих в траурной процессии думал о постигшем его или близких друзей горе. Кладбище находилось на относительно высоком месте, недалеко от скалистого обрыва берега моря, где заранее в песке были вырыты могилы по количеству погибших в неравном сражении с космическим кораблём агрессора. Когда началась церемония прощания, родные и близкие выстроившись в одну шеренгу, сложили на груди крест-накрест свои лапы и затянули печальную песню. Никто из них не плакал и не причитал. Считалось, что лить слёзы по умершим сородичам нельзя. «Им бы это не понравилось», – говорили они. Когда петь закончили, воины в полной военной экипировке: со щитами, копьями, луками и стрелами вышли строем вперёд и, разделившись на два отряда стали вести театрализованное сражение, по завершении которого все хором дружно прокричали трехкратное «гоу!», означавшее слово «память». Тем самым они клялись, что имена и подвиги погибших в бою воинов никогда не будут забыты. Тела опустили в могилы и сверху засыпали песком. Надгробий никаких не ставили. Не принято. Зато на этом месте через год высадят молодые деревья, шелест которых ещё много лет будет охранять покой усопших, а также радовать сердца и души живых.