Ошо приспособился к новой обстановке так, словно он жил здесь всю свою жизнь. По его спокойной манере вести себя можно было подумать, что ничто не способно вывести его из равновесия. Он просто плыл по течению жизни, у него не было заинтересованности в том, что будет в итоге. Он был воплощением того, о чем сам говорил в течение десятилетий — он был простым наблюдателем. В нем не чувствовалось ни следа обиды. «То что есть, то есть, чего нет, того нет» — гласит название одной из его 650 книг. Было просто невозможно осмыслить, что этот человек только что наблюдал крушение одного из самых значительных экспериментов всех времен, основанном на его провИдениях, даже без единого признака огорчения.
В течение этого времени Ошо обращался к своим ученикам, разбросанным по всем уголкам мира, по поводу того, что произошло в Раджнишпураме, называя это испытанием на огнестойкость:
«Мне кажется: хорошо, что они разрушили общину. Это помогло моим людям разойтись по всему миру. И где бы ни был мой санньясин, он будет создавать правильную атмосферу… Я не заинтересован в создании большой коммуны, потому что большую коммуну опять разрушат волей какого-нибудь правительства. Не имеет значения, американское это правительство или индийское… Когда у вас есть власть, пусть это даже власть любви, мира или молчания, люди, обладающие властью в Дели, начнут причинять неприятности. Я не хочу повторения этой истории. Только идиоты наступают на те же грабли».
И, таким образом, ученики были снова и — как никогда раньше — предоставлены сами себе. Такой провал стал причиной множества лишений. Те же, кто оставался с Ошо, были его настоящими людьми.
Тем временем он продолжал вести свой обычный уединенный образ жизни, есть простую еду, сидеть в своем кресле, общаться со своим секретарем и вести беседы. Его здоровье сильно пострадало от пребывания в американской тюрьме. После освобождения из заключения он страдал от ужасного расстройства пищеварения, болей и тошноты. Дни шли, но казалось, что ему совершенно не становится лучше. Предполагалось, что это было результатом острой индивидуальной непереносимости жутких условий заключения в тюрьме.
У Ошо стало слабнуть зрение, походка стала менее твердой, и, что странно, у него продолжали выпадать волосы. Помимо всего остального состояние его организма свидетельствовало еще кое о чем. В то время как физические недомогания были налицо, недоставало каких-то обычных «психологических» составляющих, которых обычно испытывают люди. Коль скоро он был вне психологии, было очень трудно оценить, какую боль и дискомфорт он испытывает. Внешних признаков было немного. Физические признаки, однако, были очень понятны. Кулу-Манали было не то место, где можно было получить компетентное медицинское обследование, однако Ошо полагал, что боли и дискомфорт пройдут, и беспокоиться не о чем. Но плохие предчувствия о здоровье Ошо продолжали только расти. Его врач и камердинер наблюдали за ним со все возраставшей тревогой.