Что я имею в виду, повторяя вновь и вновь „плыть по течению реки, а не против“? Я был расслаблен. Мне было все равно, куда меня несет. Я был не здесь. Здесь было оно — назовите это Богом, Бог был здесь. В тот момент, когда я вошел в сад, все засияло, сияние было повсюду; благословение, благоволение. Я впервые увидел деревья — их зелень, их жизнь, даже то, как бегут в них соки. Весь сад спал, деревья спали. Но я мог видеть всю жизнь сада, даже самую маленькую травинку во всей ее красе.
Я оглянулся. Одно дерево сияло особенно сильно — дерево молшри. Оно привлекало меня, тянуло к себе. Я не выбирал его, сам Бог выбрал его для меня. Я подошел к дереву и сел под ним. Как только я сел, все это и началось. Все Вселенная превратилась в благословение.
Трудно сказать, сколько времени я пребывал в этом состоянии. Когда я вернулся домой, было около четырех часов утра, значит, я, вероятно, провел там около трех часов, но это была целая вечность. Никакого отношения к тому времени, которое показывают часы, это не имеет. Это было вне времени.
Те три часа вылились в целую вечность, бесконечное время. Не было времени, никакого его течения. Это была девственная реальность — ненарушенная, нетронутая, неизмеримая. И в тот день что-то случилось и продлилось — не как некая непрерывность — но как если бы она протекала как подводное течение. Не как неизменность — каждый момент повторялся вновь и вновь. Каждый момент был отдельным чудом».
В некотором смысле история Ошо здесь и заканчивается. «После взрыва никакой истории уже нет, — говорит Ошо. — После этого уже никаких явлений не было. Все события были до взрыва. После взрыва есть только пустота». Его искания пришли к концу, и, некоторым образом, в конечном итоге, предсказание астролога сбылось. Человек по имени Раджниш Чандра Мохан умер в возрасте двадцати одного года, и все же произошло воскрешение, произошло чудо. Он возродился, но не в физическом теле, он приобрел нечто, но не от этого мира — он просто вернулся домой:
«…как капля росы скатывается с лепестка лотоса в океан. В каком-то смысле капля росы исчезает; в другом смысле она становится самим океаном, она становится океанической. Когда капля росы еще катится по лепестку лотоса, возникает некое естественное колебание, а именно. „Я вот-вот исчезну в бесконечном океане. Если я чуть помедлю, у меня будет немного времени“. Но коль скоро капля росы растворилась в океане, исчезла, появилась невероятная радость от того, что, с другой стороны, началась новая история; капля росы уже не она сама, а бесконечный океан».