В грохоте пальбы и явлениях морских привидений никто из испанцев уже не придал значения тому, что с ближайших скал и с мыса по кораблям прицельно ударили сотни ружей, загоняя матросов на нижние палубы и в надстройки. Но как только баркасы пристали к бортам, стрелки перенесли огонь на последние два плота, подходившие к песчаной отмели.
Тем временем до сотни казаков схлынули с мыса и с прибрежных холмов и устремились к шлюпкам испанцев. Солдат, причаливших на плотах, некоторые встретили выстрелами из пистолетов. Но большинство казаков орудовали булавами и оглоблями, а также настигали убегавших врагов копьями, которые метали с такой силой, словно это были легкие дротики.
Несколько прибрежных корсаров сумели вернуться на единственный уцелевший плот и попытались уйти в сторону кораблей, но казаки, захватившие лодки, преградили им путь, расстреляли, очистили плот и направили его к фрегату, на палубах, надстройках и даже на реях которого сражались французы, высадившиеся с брига. То же самое происходило на фрегате, на который уже сумели ворваться казаки.
Шлюпка Гяура первой подошла к уже почти захваченной французами корме галеона. На борт полетели крючья. Кто-то из пехотинцев, оказавшихся в нижней каюте, высадил окно и догадался спустить канатную лесенку. Полковник успел подняться по ней как раз в то время, когда отважный француз пал и еще через мгновение концы лестницы могли быть обрублены. Гяур выстрелил прямо в лицо бросившемуся к ней вооруженному саблей матросу и, схватившись врукопашную с другим испанцем, вывернул его руку с ножом, переломал ее в локте и двумя страшными ударами в висок отправил несчастного кабальеро к праотцам.
Ворвавшись вслед за ним, Хозар и Улич телами убитых и всякой каютной утварью забаррикадировали дверь.
– У кормы еще две наши шлюпки, – сообщил казак, поднявшийся последним.
– Кричи, пусть взбираются сюда, – приказал Гяур. – Открывайте дверь и – за мной.
– Постой, князь, – придержал его Хозар. – Не княжеское это дело – пиратствовать на чужих кораблях.
Нескольких секунд, на которые он придержал полковника, хватило, чтобы дверь вновь открыли и на палубу, стреляя на ходу, устремились запорожцы.
– Ты не смеешь делать этого, – резко сбросил князь руку Хозара.
– Точно так же, князь, как ты не имеешь права погибнуть ни на одном из этих кораблей, под стенами ни одного из французских фортов. Потому что нужен там, на родине, на нашем Острове Русов.
Князь удивленно взглянул на Хозара.
– Предчувствие, князь, – сдержанно оправдался телохранитель. – Нужно пережить этот абордаж. Слишком много здесь возни. Непривычно для нас – на кораблях…