– Кстати, что там вообще происходит сейчас, в этой далекой, вожделенной для каждого поляка Франции?
– Ничего особенного. Людовик XIV еще слишком мал, чтобы сотрясать Европу своими указами и походами. Кардинал Мазарини по-прежнему отчаянно флиртует с Анной Австрийской.
Король брезгливо поморщился. Однако тайного советника это не смутило. Он прекрасно знал, что за этой показной брезгливостью скрывается похотливое любопытство, которое он, Коронный Карлик, просто не имел права не удовлетворить.
– Причем в обоих теперь больше надежды на казаков, которым предстоит отстаивать интересы Франции в борьбе за фламандское наследство.
– Там они все и догорят на походных кострах Фламандии, – обронил король, думая о чем-то своем.
И Коронный Карлик понял, что короля интересуют сейчас вовсе не казаки. Владислав хорошо понимал, что борьба за его уже полупустующий трон ведется, прежде всего, в Париже и в иезуитских монастырях. Но тайному советнику важно было знать, каким образом король решится подвести его к этой теме.
– Первым на фламандском костре должен был сгореть Сирко. Не получилось.
– Почему Сирко? – вдруг насторожился король. – Он ведь теперь известен во Франции. Его будут знать многие из окружения Анны Австрийской и Мазарини. Да и Конде кое-чем обязан ему. Надо бы это использовать.
– Так ведь не получилось, Ваше Величество, – успокоил его Коронный Карлик.
– Он понадобится мне здесь, – почти гневно выпалил король. – Вся эта стая степных волков может остаться на полях Фландрии, но только не Сирко. И при любом исходе событий – не там и не сейчас.
– До меня дошли слухи, что теперь это поняли не только мы с вами. В бою его, конечно, способен уберечь разве что Господь. Но на улицах Дюнкерка уже охраняют ангелы с мечами и кинжалами.
– О чем ты? Кто это его охраняет?
– Воины из ордена иезуитов.
Король почтительно помолчал, затем тяжело, натужно задвигал челюстями, произнося что-то про себя.
– Учуяли! – наконец прорычал он, рванув эфес легкой парадной сабли. Эту новость он явно воспринял, как подтверждение своих планов относительно Сирко. – А от этого-то рубаки они чего хотят?
– Наверное, предвидят, что в Варшаве на него будут рассчитывать как на будущего гетмана запорожских казаков. В том случае, если булаву не сумеет удержать Хмельницкий.
«Как он преподнес мои собственные замыслы, мразь дворцовая! – без злобы, с явной завистью сознался себе король. – Как душевыворачивающе он их преподнес!»
– Хотелось бы знать, кто именно рассчитывает на Сирко как на претендента на булаву?
– Пока никто, – спокойно ответил Коронный Карлик. – К чему, если оба претендента еще живы, а до Кодака куда ближе, чем до Дюнкерка?