– С твоей дочерью, милый, – прикоснулась челом к его челу.
– С моей дочерью, – словно завороженный повторил князь. – С нашей.
– Ну, слава Богу, дошло, что с нашей.
Власта потерлась кончиком носа о его нос. Прикоснулась губами к его губам, припала к груди.
– Как же я боялась, что ты не признаешь ее своей.
– Почему боялась? – попытался отшутиться князь. – Ты ведь у нас всевидящая.
– Там, где начинаются сугубо женские страхи, там кончается не только здравый человеческий смысл, но воля Высших Сил, поэтому приходится оставаться наедине с собой.
Прижавшись друг к другу, они сидели, овеваемые дымом угасающего костра и рокотом водопада. Им было хорошо вдвоем, как бывает хорошо только людям, познавшим, что такое разлука, и не желающим больше расставаться ни на один день.
– И все же, что это было, Власта, – сиреневый шар, некая полусфера, какие-то видения…
– Мне очень хотелось, чтобы ты увидел все то, что увидел.
– То есть ты знала, что я приехал. Мне показалось, что ты не заметила моего появления.
– С трудом удалось уговорить Учителя, чтобы слегка озарил тебя будущим.
– «Озарил будущим»… Какая это непостижимая способность. Как часто мы со страхом и любопытством заглядываем в него, осознавая свое полное бессилие перед судьбой.
– Но сегодня это произошло.
– Сегодня – д…?а. Где она… дочь?
– На дворе уже наступила ночь, милый, – мягко улыбнулась Власта, поднимаясь и беря его за руку. – Самым большим открытием для тебя станет то, что в такое время дети обычно спят.
Они еще немного постояли, глядя в огонь, и начали медленно спускаться вниз. Прежде чем ступить на тропу, Власта низко поклонилась костру и прошептала какие-то слова – то ли молитвы, то ли заклинания.
– Это в память об Ольгице? – кивнул он в сторону пламени.
– Время от времени мы встречаемся на этом холме, у нашего вещего костра.
– И сегодня тоже встречались?
– Когда я зажигаю костер на Сатанинском холме, ей легче и спокойнее появляться в этом мире.
– «Спокойнее»? Ты имела в виду именно это? Как тебя понять?
– Мне трудно объяснить, что и как происходит.
Проходя в комнатку княжны, они неосторожно разбудили дежурившую в соседней комнатке няню, однако Власта быстро успокоила ее и куда-то отослала.
Ребенок лежал под голубоватым шелковым куполом, сквозь который едва проникал свет. Личико его было спокойным и благодушным. Едва заметная улыбка, игравшая на губах, представала отблеском только ей доступных сновидений.
– Тебе все еще не верится, что это твоя дочь? – прижалась к Гяуру.
– Зато я точно знаю, что она твоя. И этого достаточно.
– Неправда. Только осознав, что здесь растет твоя дочь, ты осознаешь и то, что здесь находится твой дом. Именно здесь, и нигде больше.