– То же, что предполагал Его Величество король, – сухо, с убийственным спокойствием отчеканил Коронный Карлик.
– Что-то я не пойму вас, господин Вуйцеховский, – умерил граф свой пыл.
– Вы не совсем точно выразились, господин Потоцкий. Меня-то вы как раз понимаете. Вся сложность вашего положения заключается в том, что вы перестали понимать короля. Причем давно. И король чувствует это. Король это чувствует, господин коронный гетман, – появились в голосе Вуйцеховского откровенно угрожающие нотки.
Канцлер несколько секунд молча смотрел на Вуйцеховского, затем широким жестом пригласил его к стоящему рядом венскому столу и, позвав слугу, приказал принести вина и чего-нибудь съестного.
«Наконец-то он начал воспринимать меня, как подобает воспринимать гонца государя, да к тому же – комиссара и тайного советника, – самодовольно констатировал Коронный Карлик. – Ничего, еще немного, и я заставлю их припадать к этим ногам как к святым мощам».
– Значит, король недоволен тем, что я готовлюсь выступить против казаков? Против всей той повстанческой орды, которую собирает вокруг Сечи подлый клятвоотступник Хмельницкий? – оскорбленно проговорил командующий, глядя в пространство перед собой. – Голова его любимца, генерального писаря реестрового казачества, ему дороже.
– А вам не приходило на ум, господин коронный гетман, что Хмельницкий может собирать казаков и полки крестьян вовсе не для того, чтобы затевать войну против Польши?
– Для чего же тогда?
– А для того, чтобы двинуть войска против татар, а затем и турок.
– После того, как перебьет все польские гарнизоны? Пересадит на колья весь цвет польской шляхты, которая целые века удерживает этот край в границах Великой Польши?
– Думаю, король не стал бы возражать, если бы некоторые из местных, вконец обнаглевших, аристократов действительно оказались на кольях или в петлях. Король и канцлер получили тысячи жалоб на их непомерную жестокость не только по отношению к украинским крестьянам, ремесленникам, казакам, но даже к мелкопоместной шляхте.
– Но здесь не Варшава. Здесь не обойтись без силы, а иногда и жестокости. Мелкопоместное дворянство в украинских воеводствах в основном состоит из украинцев. Именно местные шляхтичи становятся казачьими офицерами, а затем и атаманами повстанческих отрядов.
– Но своей непомерной – подчеркиваю: непомерной жестокостью вы не усмиряете здешний люд, а, наоборот, провоцируете его на восстание. Я лично видел подписанные вами приказы, в которых вы обрекаете на гибель все семьи тех, кто ушел на Сечь. Уже казнены десятки таких семей.