– Эрнст, кто, по-твоему, едет нам навстречу? Я имею в виду, с кем мы должны будем драться и сколько их будет? Какое соотношение, какие силы стоят против нас?
– Думаю, Цыпленок, сейчас будет все не так, как в прежней великой стратегии. Как ты думаешь, Дори?
– Иван, – улыбнулся Дори и щелкнул пальцами. – Есть у тебя еще сигарета, Эрнст?
– Садитесь, Дори, – улыбнулся Эрнст, – вы получаете единицу. Следующий вопрос: что за иван? Какой род войск? Какие дивизии?
Дори повесил сигарету в уголке рта и ответил:
– Значит, я сейчас играю роль генштабиста? Сначала мы опрокинули гвардейских стрелков. Потом иван нанес отвлекающие удары 1-й гвардейской танковой армией. Последними он угробил механизированные полки. Пушечное мясо! Их сожгли, чтобы выиграть время. Время… – Он задумался, стряхнул пепел и поднял руку с вытянутым вверх указательным пальцем: – Время для стоящей дальше на востоке армии. Теперь понятно?
– Понятно, – буркнул Эрнст, а Блондин кивнул.
– Так как Иван знает, что мы на полном газу рвемся вперед, то он не станет против нас бросать пехотинцев или степных наездников с плетками. Остались только танковые дивизии. Ясно? Твой третий вопрос, Цыпленок, о силах и численности! На него ответить проще всего. Если мы бьем тремя дивизиями, то у ивана – минимум шесть. Это нормально, или, как говорит Эрнст, этому учит опыт. Вывод: противник, с которым мы будем иметь дело в районе «Н» во время «Ч», будет танковой армией, по-видимому, гвардейской! Всё!
Эрнст рассмеялся:
– Вот это класс! Дори, великолепно! И тебя до сих пор не отправили в Брауншвейг, в юнкерскую школу?!
Дори надулся, выпрямился, сидя за рулем, и гордо выпятил грудь. Он неряшливо стряхнул пепел, и ветер отнес его на куртку Блондина.
– Эй, Дори, поосторожней, прожжешь мне куртку!
– Все лучше, чем задницу! – рассмеялся он в ответ. – Еще есть вопросы, Цыпленок?
– Да. Еще один. Теперь, господа обер-стратеги, вы должны мне сказать, когда это начнется.
Эрнст махнул рукой, а Дори только посмеялся:
– Чем быстрее мы едем, тем раньше ты получишь ответ.
«Брюки тоже делают уже ненадолго. Дыра на колене обеспечивает вентиляцию, так же как и разошедшийся шов сбоку. В левом кармане дыра. Хорошо еще, что у меня нет денег. При военном окладе – тоже неудивительно, так как это просто ничто, если подумать, что за них приходится делать. Дурацкое слово – военный оклад. Плата за военную службу. Кто присягал прусскому знамени, кроме личных вещей, больше ничего не имел. Этому мы еще в пимпфах научились. И с тех пор до сегодняшнего дня ничего не изменилось! Ремни снаряжения еще в порядке. Сухарная сумка мешает и давит, когда сидишь. Краюха хлеба, кусок сухой колбасы. Две пачки «Юно». Пачка «Шокаколы». Столовый прибор, маленькие ножницы, немного погнутая металлическая расческа – вот, пожалуй, и все. Фляга самый нужный, а штык самый бесполезный предмет. Лопатка – вещь хорошая, впрочем, если только она не складная. Складная – это просто игрушка для ящика с песком. Самая ненужная вещь – это противогаз в футляре. Его используют обычно как Эрнст – в качестве контейнера для хранения жратвы. Плащ-палатка и котелок, притороченные ремнями к штурмовому снаряжению, так же нужны, как и большие карманы, но зачем нужно штурмовое снаряжение? Идти в атаку лучше безо всякого снаряжения, а для штурма полевой кухни вполне достаточно котелка. Плащ-палатка – для палатки, но кто их сейчас ставит? «В поле лагерем палатки…» – эти времена прошли. Когда идет дождь, тогда нужен брезент, особенно весной и осенью, когда вода течет из сапог. А сейчас, в июле, когда жарко и сухо… – он посмотрел на солнце, – нет, дождя не видно».