– Помнишь Белгород, Эрнст. Прекрасный гуляш?
– Еще бы, – улыбнулся Эрнст. – Но на этот раз она прилетела слишком поздно.
Русский разведывательный самолет, напоминающий по шуму швейную машинку, за свою вошедшую в поговорку частоту и точность появления прозванный еще «дежурным унтером», бросил бомбы где-то вдалеке.
Эрнст, принюхиваясь, поднял нос, а Камбала пошутил:
– Я смотрю, ты вынюхиваешь хороший десерт?
Эрнст только пожал плечами, пробормотал что-то про обжору, встал, поправил маскировочную куртку и снова посмотрел на небо.
– Что это с Эрнстом? – спросил Куно, и Блондин ответил:
– Ему не нравится ночь. Слишком светло. Слишком ясно. И слишком спокойно. Идеально для игры в войну. Или мы остаемся здесь, тогда иван выигрывает время и подтягивает резервы, или…
– Или нам надо что-то делать! В любом случае нам остается сначала выспаться, – закончил Пауль предложение.
Эрнст пробрался к стене хлева, где лежало снаряжение. Сел, прислонился спиной к еще теплым камням и свернул сигарету. Остальные последовали его примеру. Сидели или лежали, курили или пытались заснуть. На самом деле они ждали, чем закончится это «или – или», то, на что вынюхиванием намекал Эрнст и что сказал Блондин.
Во дворе между хлевом и домом лежала старая кастрюля, испачканная гуляшом.
День шестой 7 июля 1943 года
Дальнейшее течение битвы под Курском ясно, во всяком случае для стратегов. И флажки на картах Генерального штаба ожидали только того, перенесут ли их вперед или назад. Некоторые флажки лежали уже на полу или в картонной коробке. Они уже свое отслужили, потому что рот, батальонов и полков уже не было. Но простой боец не знал ни о дальнейших стратегических ходах, ни о флажках. Его горизонт ограничивался взводом, кое-как видно было еще роту, но на батальоне он обрывался. Гренадерам думать было не нужно. Они не делали ничего такого, над чем другим приходилось напрягать свои умы. Но если мыслители допускали ошибку или их оппоненты думали быстрее или лучше, то на штабной карте становилось флажком меньше. И тогда приходилось напряженно думать над тем, откуда как можно быстрее взять новый флажок. Хотя были запасные, но количество их, к сожалению, было очень ограниченно. Впрочем, переставить флажок было легче, чем перегруппировать дивизию или изменить направление главного удара танкового полка на холмистой местности между Белгородом и Курском.
Обо всех этих манипуляциях с флажками ни Длинный Ханс, ни его люди не имели никакого представления, и это уже было хорошо. У Эрнста, когда он отбрасывал пустую кастрюлю, был слабый проблеск, чутье, что надо завалиться под стену хлева и поспать.