— Две недели назад — испанцы французов. Сегодня мы — испанцев. Укрывшись в этом лесном имении с небольшим хуторком, они почти месяц делали набеги на наши гарнизоны, и мы не могли понять, где их база. — Полковник внимательно осмотрел двор и прилегающие к соседним строениям лужайки. Везде трупы. Кое-где еще ползали раненые, но их никто не перевязывал и не добивал.
— Куда же девались ваши солдаты?
— Несколько испанских наемников прорвались в сторону селения Рубе. Очевидно, преследуют их. Хотя, как я погляжу, солдат у меня осталось не так уж и много.
— Да, побоище не хуже Грюнвальда. Единственное, что утешает, что французов здесь почти не было. Швейцарские и баварские наемники-пехотинцы да хорватская конница. — Вспомнив, что Гяур тоже наемник, капитан виновато поднял на него глаза. — Пардон, ваша светлость, не учел.
— Ничего страшного. Испанцев тоже было немного. Наемники против наемников. Один из кровавых рыцарских турниров.
— Без которых рыцарство давно выродилось бы.
— Вам придется немного подождать, капитан. Хочу собрать свое воинство, чтобы понять, сколько же у меня осталось клинков.
— Принца де Конде это может заинтересовать, — признал гонец, — поскольку наем новых воинов всегда обходится дорого.
Спустя минут десять к вилле вернулись лейтенант Гордт со своими двадцатью оставшимися в живых швейцарцами. Столько же баварцев и с полтора десятка швейцарцев удалось собрать по хуторским усадьбам — одни из них зажимали руками окровавленные повязки, другие уже развлекались с немолодыми хозяйками дворов.
Женщины воспринимали эти коллективные страсти с абсолютным безразличием. Месяц назад наемники испанцев перебили их мужей и такое вытворяли с ними, что теперь оставшиеся в живых, кажется, потеряли всякий интерес к тому, что проделывают с их телами эти озверевшие мужчины-чужестранцы. И коль ни одна из них на насилие со стороны его воинов не пожаловалась, у Гяура не было основания укорять своих храбрецов ни в легкомыслии, ни в своеволии. Хотя обычно грабежи и насилие он пресекал самым жестким образом.
* * *
Выстроив остатки отряда — большая часть его полка наемников помогала сейчас отряду Сирко, действовавшему неподалеку от Дюнкерка, Гяур молча осмотрел их. Многие солдаты едва держались на ногах. Изорванные мундиры, кроваво-грязные повязки, запыленные, состарившиеся лица.
— Еще один бой мы с вами выиграли, — переводил сказанное им на немецкий лейтенант Гордт. — Все вы сражались как истинные храбрецы. Я не король, чтобы осыпать вас чинами и милостями, зато, в отличие от короля, могу, стоя на коленях, поклясться на Библии, что Европа не знает более храбрых воинов, чем вы.