...
«Несмотря на то, что у мужчины не было руки, он стал заправлять постель, пока его жена бездейственно скучала. И так же, несмотря на свою инвалидность, мужчина уступил нижнюю полку жене, после чего попытался взобраться на верхнюю полку, взобравшись, попытался не вертеться, чтобы не помещать сну жены».
И что тут рабского?
...
«В подъезде моего дома, – говорю я, анализируя потом работы, – живет одинокий мужчина без кистей рук. Каждый раз, когда я его вижу с сумкой на локте, у меня появляется желание помочь ему. Но я понимаю, что этого делать не надо. Иногда он сам ключом открывает дверь, я тоже порываюсь помочь ему, но сразу понимаю, что и этого делать не надо. Он сам не хочет, чтобы ему напоминали об инвалидности. А в истории, о которой рассказывает писатель Виктор Астафьев, стремление мужа каждый раз и во всем утвердить себя как мужчину, а не показать, что он инвалид, должно быть понято и понятно».
Еще хуже с авторским отношением (обязательное задание: «сформулируйте позицию автора»).
...
«Автор считает, что такая любовь – не любовь, а рабство какое-то».
«Автор не понимал такую любовь рабскую, именно не преданную, а рабскую».
«Автор относится к этой женщине презрительно».
Простой силлогизм: «Мы не рабы, рабы – не мы». Любовь – рабская. Следовательно… Кстати, слово рабская (еще раз напомню: слово не писателя В. Астафьева, а горе-составителей материалов для экзамена) может иметь смысл и уничижительный (как у Лермонтова: «Перед опасностью позорно малодушны и перед властию презренные рабы»), и возвышенный (как в стихотворении Блока: «Твоих страстей повержен силой, / Порой слуга, порою – милый; / И вечно – раб.»).
Лишь четыре человека из двух классов не согласились с концепцией составителей:
...
«Это настоящая любовь. Я еще не постигла это чувство и не очень представляю, каково так любить. Но думаю, что такая любовь и есть счастье».
«Это самая обыкновенная любовь, при которой человек готов на все ради любимого». «Разве не о такой большой и искренней любви и доверии и мечтают все люди? Я считаю, что ни о каком раболепии здесь не может быть речи».
У автора четвертой работы я попросил разрешения, не называя ее имени, процитировать ее ответ:
...
«Я влюбилась в молодого человека и отдалась ему вся без остатка. Мой избранник использовал меня какое-то время. А я все так же слепо и безответно боготворила его и боялась дышать рядом с ним, хотя знала обо всем. Как это ни печально, любовь бывает безответной, бывает слепой, бывает рабской. Все-таки это лучше, чем совсем никогда не любить».