Агент под оперативной кличкой «Аладдин»
Идейным борцом за веру Мусса Саидович Исахаджиев никогда не был, не влекла его и соответствующая слава. Другое дело деньги. Именно они – деньги – определяли все, они позволяли вести «красивую, вольготную жизнь». К себе на родину Мусса приезжал лишь на заработки – с весны до осени ходил он по горам, спал где придется, бегал от привязчивых, как псы, спецов и делал фильмы – снимал проводимые бандами мероприятия: теракты, диверсии, нападения на колонны, обстрелы блокпостов. Фильмы получались удачные. Платили за них не то чтобы много, но вполне достаточно, чтобы Мусса мог позволить себе довольно безбедно проводить зиму в российской столице. Стройный, атлетически сложенный горский красавец нравился многим женщинам. Чем не жизнь? Было во всем этом только одно НО – из тех, с кем Мусса Исахаджиев снял свое первое «кино», под ружьем осталось меньше трети, прочие – кто сидел в тюрьме, кто оказался убит (и таких было большинство), кто влачил жалкую жизнь инвалида, а кто и вовсе пускал слюни на больничной койке. Будучи человеком не глупым, Мусса понимал, что рано или поздно такая же участь ждет и его. Умирать молодым не хотелось. Раздумья привели его к простому выводу: пути отхода следует присмотреть заранее. И вот одним промозглым весенним утром Мусса решился и предложил свои услуги соответствующим органам. На определенных условиях, конечно.
С этого момента агент по оперативной кличке «Аладдин» начал действовать. Первое задание, полученное уже летом, оказалось несложным – имидж «свободного художника» позволял кочевать из одной банды в другую. Объявив всем, что хочет снять фильм о борцах за веру Н-ской Республики, Мусса Саидович Исахаджиев отправился на поиски полевого командира Хакима Батырбекова. Дело представлялось несложным, тем более что он знал Батырбекова лично, и прежде ему уже доводилось снимать по его заказу некоторые документальные фильмы.
Хаким и его самые проверенные люди вот уже третий день находились на окраине населенного пункта …ауз. Пристанищем им служил дом, начинавший строиться на месте старого. Почти выстроенный и неожиданно покинутый своими хозяевами, окруженный высоким забором из огнеупорного кирпича, он, как бездомный пес, завывал на ветру пустыми проемами оконных рам. Две груши, давно не плодоносившая яблоня и два усыпанных завязями ореховых дерева – вот и вся память, оставшаяся о некогда живших здесь людях. Но Батырбеков и его боевики оказались здесь не случайно. Месяц назад Хаким неожиданно понял, что петля вокруг его широкой шеи начала быстро затягиваться. Дважды ему только чудом удалось избежать смерти. Хаким стал скрытен. В последние недели он ограничил, почти прекратил общение с внешним миром. Отложил давно задуманные и уже частично подготовленные акции. И все одно угодил и едва вырвался из последней, расставленной спецслужбами, ловушки. Складывалось ощущение предательства. Ощущение постепенно перерастало в уверенность. Вот только кто? Четыре дня назад Хаким распустил по домам большую часть своих людей. Оставив самых преданных, тех, с кем Батырбеков был с самого начала. Но и в них он уже не был полностью уверен. Оторвавшись от погони спецов, Хаким изнуряющим броском вывел своих людей на окраину этого села, к дому, где давно хранил запас продуктов и боеприпасов. Прежде чем предпринять новые шаги, следовало хотя бы немного передохнуть и хорошенько все обдумать.