- Эй, очкарик! Долго ты там будешь с зеркалами болтать? - Из-за занавески высунулась довольная физиономия Дадлика.
Гарри спешно закончил избавляться от остатков одежды, запутался в широченных джинсах и чуть не оборвал занавесочку, рухнув в объятия Дадли.
- Эй, мелкий! Да что с тобой? Ты же убьешься так! Вот, скажи мне, как я тебя смогу отпустить в твой Хог, ко всем этим василискам и дементорам? - Сильные руки принялись нежно и заботливо ощупывать гаррины бедра, коленки; поднялись к талии, старательно обходя, стоящий колом член. Гарри не выдержал, нахально толкнулся этим самым членом в лицо Дадли, тот будто получив официальное разрешение, припал губами, облизнул непристойно-розовую головку, скользнул языком по крошечной расселинке. Получил в награду благодарный стон. Радостно рванул на себя практически невесомое тело, вбирая в рот полностью упругий и твердый…
Гарри все-таки удержался на ногах, хоть и с огромным трудом. И даже не оставил свой член в зубах Дадлика.
Отдышавшись и немного придя в себя, Гарри переспросил:
- Ты все еще считаешь, что я без тебя убьюсь?
- Черт! Гарри, извини! Я не хотел сделать тебе больно! - Дадли виновато заглядывал ему в глаза, не зная куда деться.
- Да уж, с такими защитниками никакого Вольдеморта не надо, - Гарри осторожно ощупывал потенциально пострадавшую часть тела.
- Покажи! Я там тебя не поранил?
- Да практически откусил на память! - Буркнул Гарри, но увидев округлившиеся от ужаса глаза Дадлика, не выдержал драматической паузы и рассмеялся, - Все там на месте! Ты вовремя челюсти разжал.
- Тогда, тем более, покажи! Я хочу извиниться!
- Дадличек! Ты не лось. Ты свинтус бессовестный. Чуть не отгрыз мне самое дорогое, а теперь еще и «покажи»! Картинно надул губы Гарри и сделал попытку выбраться из слишком тесной для них двоих душевой кабинки.
- Гарри, ну извини, - Дадли жалобно шмыгнул носом, и сердце юного волшебника не выдержало.
- Ладно. Только давай поосторожнее как-нибудь...
- Иди сюда, мой хороший! - Дадли уселся в ванне и облокотился на низенький бортик. - Так не упадешь.
И он пришел. Тонкие руки обвили шею, губы припали к губам, стройные ноги обвили талию, заставляя подупавший от огорчения член снова налиться кровью и уперся в такой же, нежный, твердый и горячий.
Скоро весь мир вокруг исчез. Осталась только влажная кожа под широкими ладонями, шумное дыхание, переходящее во всхлипы и стоны - не разобрать чье и извечный танец двух влюбленных. Ритм постепенно ускорился до невыносимо быстрого, тонкие сильные пальцы мучительно вцепились в широкую спину, оставляя царапины, но это тоже было неважно.