Он помылся, и тёплая водичка сделала полдела - сразу почти перестал гореть зад, а чистота действовала умиротворяюще. С самого своего заключения у Малфоя Гарри мылся единожды - в первый день, а после Люциус запрещал Гарри даже ополаскиваться под душем, говоря, что хочет, чтобы от его мягкой игрушки пахло только ими обоими и во время траха всё нюхал потную спину заключённого в роскоши Поттера. А как он рьяно потом наяривал Гарри, возбуждаясь - вот извращенец! - от запаха немытого тела юноши - подростка.
Конечно, ванная комната в апартаментах «мягкой игрушки» была с дубовой, инкрустированной другими породами деревьев, дверью, но… на стену была вбита громадная скоба, а на ней и другой такой же, безжалостно вбитой в дерево двери висел простой на вид амбарный замок.
Однажды Гарри стало так мерзко от грязи, пропитавшей всю его кожу и покрывшей её, кажется, несмываемым слоем, что он выломал дверь вместе с замком. И откуда только силёнки взялись?
Но вымыться ему всё равно не дали - сразу прибежал Люциус, хотя и дело-то происходило непосредственно после его ухода. Словно на двери в ванную стояли Сигнальные Чары.
А может, и стояли…
Малфой тогда впервые позволил себе неожиданную грубость с Гарри, не дав тому кончить и истерев его анус так, словно не членом он орудовал, а наждаком, имея юношу в сухое отверстие прямой кишки. Тогда-то он впервые порвал Гарри.
И сказал потом назидательно:
- Это тебе за ослушание, щенок. Сегодня останешься голодным, а вечером я ещё вернусь.
«И вернулся ведь, вот гад!» - вспоминал Гарри, лёжа в уже чистой… почти воде. И снова тогда было совокупление на крови.
На крови Гарри, слух которого услаждали днём пташки… Когда вода перестала литься, Гарри нашёл на широком бортике поистине королевской ванны флакончик с мазью. Мистер Поттер сразу догадался, что это заживляющая мазь для сфинктера и прямой кишки, для истёртой слизистой. Лезть внутрь себя было одно «удовольствие», тем более что мазь пощипывала особенно натёртые до мяса места, но нужно было лечиться. Спасибо профессору Снейпу! Вот бы ещё какую мазню для ступней, а то так горят!
Вдруг раздался оглушительный грохот. Это стучали во входную дверь, а ванная располагалась неподалёку.
У Гарии аж всё опустилось от непреодолимого ужаса. Это Люциус, точно он, пришёл за ним, за своей «мягкой игрушкой»!
Гарри, разумеется, не знал всех перипетий «расставания» Орсия с Северусом, а потому прислушался в страхе и услышал явно пьяный молодой голос. То был не голос ненавистного Люциуса, это точно.
Глава 6.
- Простите, мой драгоценный Северус! Я немного пьян и…