— Мама! — от нетерпения Скарлетт пришла прямо-таки в ярость, она трясла Эллин за руку, — мама, почему же ты мне не объясняешь, что такое «в чужедальнем»?
— Ты должна подождать, — Эллин приложила палец к губам, — тише, тише, ты ведешь себя неприлично.
Как ей хотелось, чтобы ее дочь была послушным, воспитанным ребенком!
«Что может подумать миссис Макинтош? Ведь потом она всем расскажет, какая невоспитанная девочка растет в семье О’Хара».
И Эллин уже представляла, с каким удовольствием миссис Макинтош будет говорить о том, что ее муж Джеральд совсем неотесанный ирландский мужик и что он сумел своим влиянием испортить ребенка.
А миссис Макинтош, сделав над собой огромное усилие, продолжала:
… с огромным кольцом в носу.
Эллин, поняв, что Скарлетт не отвяжется от нее, ведь та все сильнее и сильнее дергала ее за руку, принялась объяснять шепотом:
— Чужедальний — это значит чужой и далекий, — шептала она на ухо Скарлетт.
И с трепетом тайным сыч молвил:
Продай нам колечко! Извольте, продам…
Через несколько дней их венчал воробей,
Что летел по долам и горам…
Миссис Макинтош читала с таким чувством, что благодаря мечтательным ноткам в ее голосе, «по долам и горам» прозвучало, как что-то волшебное, голубое и романтическое:
… что летал по долам и горам
Потом был обед из мятных конфет
А на сладкое фунт ветчины.
И в интимном…
Скарлетт вновь не выдержала:
— Мама, а что такое «в интимном»?
— Тише! — Эллин уже закрывала ей рот ладонью.
А Скарлетт крутила головкой из стороны в сторону и все выпытывала:
— Что такое «в интимном»?
А миссис Макинтош, не обращая на нее внимания, продолжала:
… кругу на морском берегу…
— Но почему ты все время говоришь мне тише и тише? — закричала Скарлетт, она так разозлилась, что начала стучать кулачками по коленям матери.
И в этот раз поведение ребенка было настолько скандальным, что миссис Макинтош, несмотря на свою светскую выдержку, вынуждена была хоть как-то отреагировать. Она, правда, ограничилась тем, что нахмурилась и поднесла палец к губам, как бы давая понять Скарлетт, что она ведет себя не совсем прилично.
Это подействовало, ведь все-таки девочка боялась посторонних.
И миссис Макинтош в более спокойной обстановке смогла продолжить:
… на морском берегу
Все плясали при свете луны…
Она произносила последние слова медленно, и ее поднятая рука усталой птицей опустилась на колени, когда она протяжно произносила «луны».
Но на Скарлетт это абсолютно не подействовало, наоборот, ей показалось, что миссис Макинтош смеется над ней. И она закричала так пронзительно, что последние слова стихотворения потонули в ее крике.