— Ага! Например, у меня может быть своя жизнь! У меня могут быть планы, которые не стыкуются с твоим дурацким правилом «будь на работе ровно в восемь»! Никто же не работает все ночи напролет! Может, я хочу пару отгулов, чтобы заняться тем, чего я хочу. Я что, о многом прошу, что ли?
— У тебя свидание.
Еще один не-вопрос, но слово «свидание» и последующая мысль о Танцоре заставляют меня выпалить:
— А?
Риодан поднимается и нависает надо мной. Я живу в мире, где все люди выше меня, но Джо говорит, что я еще вырасту. Я часто меряю свой рост. Не хочу застыть на пяти футах с двумя четвертями дюйма.
— Ты упомянула о планах. Не уточнив.
— Тебя, блин, не касается.
— Меня все касается.
— Не моя личная жизнь. Она потому и называется личной.
— Дело в твоем маленьком бойфренде.
— Не говори о нем. Даже не думай. И он не маленький. Прекрати его так называть. Он однажды будет больше тебя. Вот подожди, и увидишь.
— Сейчас не время играть в домик и жаться по поводу пацана, который не знает даже, что делать с собственным членом.
Он только что заставил меня подумать о члене Танцора. И от мысли этой мне настолько неуютно, что я начинаю перепрыгивать с ноги на ногу.
— Кто тут говорит о членах? Я просто хотела посмотреть сегодня фильм!
— Который.
— Да какая вообще разница?
Он смотрит на меня.
— «Крик-4». Доволен?
— Не особо хорош.
— Танцор сказал, что неплохой, — возражаю я. Все, что ли, уже смотрели, кроме меня?
— Ему виднее.
— У тебя проблемы с Танцором?
— Да. Он причина, по которой ты сегодня в дерьмовом настроении, а мне приходится иметь с тобой дело. Так что разберись с дерьмовым настроением, или я разберусь с Танцором.
Моя рука тянется к рукояти меча.
— Даже не думай пытаться отнять у меня что-то мое.
— Не заставляй меня.
У него выдвигаются клыки. Я качаю головой и присвистываю.
— Чувак, что ты такое?
Он долго и внимательно на меня смотрит, и я замечаю в его глазах что-то… Я почти понимаю, но оно ускользает. Это вроде бы знакомый взгляд, но я просто не могу уловить его суть. В маленьком закрытом кабинете сквозняка больше, чем могла бы сделать я одна, и я понимаю, что он тоже вибрирует. Мне начинает надоедать. Есть хоть что-то, что я умею, а он нет? Когда я смотрю на стеклянный пол, я понимаю, что все под нами движутся в замедленном режиме. Мы оба стоп-кадрируем. Я не осознавала, что разогналась в быстрый режим.
Он замедляется первым.
Мне, чтобы справиться с характером, требуется еще секунда. Когда я замедляюсь, я падаю на стул и свешиваю одну ногу. И объявляю военное положение на языке, известном всему человечеству. Язык жестов мне родной.