Оборачиваюсь снова к нему. Ну так и есть! В ментале — удовольствие, ирония по полной программе. Разве что только не улыбается! От гад!
— Что такое, Эриадор? — озабоченно спрашивает он. — Вам не нравится ваша охрана?
И лицо такое серьезное-серьезное! Прямо само беспокойство. А внутри ржет.
— Не нравится, — категорично мотаю головой я. — Они едят кошек, кусаются и вообще не люди!
От двери приходит эмо-волна с трудом сдерживаемого гнева.
Ничего, перетопчутся!
— Ну что же вы так, Эриадор, — говорит ректор, откидываясь на спинку кресла и разводя по столу руки. — В империи живут многие расы. Мирно живут. И такая открытая нетерпимость! Не ожидал от вас, не ожидал. Это даже… неприлично, так говорить!
В голосе сокрушенно качающего головой Мотэдиуса слышалось истинное осуждение.
— Я им не доверяю, — громко говорю я, проигнорировав попытку надавить на мое чувство вины.
— Совершенно зря, — отвечает Мотэдиус. — Когда вы познакомитесь с этими прекрасными воинами поближе, думаю, что вы измените свое мнение.
Ректор явно работает на публику. На варг.
— Я уже назнакомился, — говорю я, — хватит! Император им тоже не доверяет!
Стрелка эмо-фона от двери переползла из сектора «гнев» в сектор «ненависть».
— Наш Верховный совет доверяет, — нахмурился Мотэдиус. — Свидетельство тому — подписанные бумаги, которые перед вами на столе. И император доверяет, ибо до сих пор особые пятерки служат ему верой и правдой…
«Мало ли дураков в совете… да и вообще на свете?» — подумал я про себя, но вслух произнес другое.
— А как же быть с академией? И с одной известной книгой, которую все читали? Неужели император принял ошибочное решение?
— К сожалению, дворцовые интриги никто не отменял… — Ректор глубоко вздохнул. — Но думаю, что все в ближайшее время может измениться. Его величество весьма разочарован последними событиями, в котором орден показал себя не с самой лучшей стороны…
Торжество от двери.
М-да? Что, книжка действовать перестала? Быстро. Недолго музыка играла… Ладно, посмотрим…
— Поэтому, Эриадор, вы можете совершенно спокойно отправляться в путь с такой надежной охраной. У меня нет никаких сомнений в том, что вернетесь вы целым и невредимым…
— А если я откажусь по причине личной неприязни? — быстро спросил я, не давая ректору закончить его длинную мысль.
— Ну… тогда… Тогда экспедиция будет отменена, а вы освобождены от занимаемой должности.
— Неужели так все критично? Неужели во всей империи не найдется какой-нибудь… другой охраны? Тем более что на вид это не охрана, а какие-то малолетние девчонки!
Кристаллизованная ненависть от двери.