«Это еще зачем?» (Подозрение, прищуренные глаза.)
«Я тут в экспедицию еду. Хочу знать, стоит мне после нее в столицу возвращаться, или лучше там остаться?»
«Какую еще экспедицию?» (Недоумение.)
«Мотэдиус сосватал. Буду с древних каменюк загогульки и кривульки перерисовывать». (Сарказм.)
«А почему там остаться?»
«Потому что если ты вдруг решишь написать все как есть, то к моему возвращению тут будет бегать взбешенно-рогатый Диний в поисках меня. И мне бы не хотелось столкнуться с этим лосем в момент его гона…»
«Как ты… как у тебя язык…»
«Нормальный язык. Как есть. Или ты думаешь, что он оставит это „просто так“? Мало того что его унизили как мужчину, так его еще унизили как его высочество! Парочка студентов весело, легко, изящно, с шутками и прибаутками прикрутила рога сыну императора, возможному наследнику всего его большого хозяйства. Нет, мы, конечно, на века станем легендой университета, вне всякого сомнения, спору нет. Никто из его студентов еще так высоко не летал, хе-хе… Но вот империя… Думаю, она просто умрет от хохота, когда узнает о случившемся…»
Я ахнула, представив себе эту картину. Ведь Диний принц! Я со своими переживаниями опять забыла об этом! Как сказал тогда Эри: «В ваших отношениях всегда будут трое — ты, он и империя…» Над ним же будут смеяться до конца жизни!
«Мне, собственно, плевать, что там потом с тобой будет после чистосердечного признания. Если мозгов нет, то уже, как говорится, не займешь. Но вот свою шкуру я люблю и портить ее из-за всякой любовной ерунды не собираюсь. Поэтому я и хочу знать, стоит мне возвращаться или нет? Понимаешь? Ну чего молчишь?»
«Какой ты… гадкий… и противный! Просто не хочется с тобой разговаривать!»
«А над трупами порыдать не хочется? Над моим или его, после дуэли. Хотя вряд ли она состоится. Не по статусу мне с наследником-то. Но все равно. Тебе — монастырь, мне — тюрьма или прирежут… по-тихому. Или изгнание. Что, впрочем, не слаще. Однако в последнем случае я смогу передавать тебе посылочки… с воли…» (Усмешка.)
«Что ты несешь! Диний не такой! Он благородный и…»
«Зато мама у него — такая! И папа у него… Ты Хайме в приступе бешенства не видала? Нет? Я, правда, тоже, но подозреваю, что они у него бывают. Хочешь посмотреть?»
«Н… нет».
«А если нет, то тогда забудь все, что у нас было, и пиши, как будто вы с ним только вчера расстались. Соображаешь?»
«Мм…»
«Делай как я сказал! И все будут живы, здоровы и счастливы. Поняла?»
«Хорошо, я напишу. Но больше чтобы ты ко мне не подходил, понял? Ты груб, циничен, жесток и равнодушен! И приказываешь мне! Видеть тебя не желаю!»