Внезапно ее резко выгнуло назад и подкинуло на метр над землей.
— Пух-х…
С мягким, приглушенным звуком за ее спиной распахнулись два огромных белых крыла. Загребая воздух, они поднимали свою хозяйку еще выше.
— Крылатая! — потрясенно ахнул лер, расширенными глазами глядя на чудо. Колени его подогнулись, и он с размаха воткнулся ими в булыжники мостовой, не замечая боли.
— Крылатая, крылатая, — раздалось позади Эльтевунтиэля, и все эльфы упали на колени.
— Ха-ха-ха! — рассыпался по площади смех златовласки. — Ха-ха-ха! Чудики! Вот вам!
Она взмахнула рукой, и на коленопреклоненных сверху посыпались сияющие в темноте золотые песчинки.
— Крылатая, крылатая…
— Ты где? Лети-и-и! — раздалось откуда-то издалека, из-за поворота.
— Лечу!
Она еще раз громко рассмеялась, сыпанула на эльфов горсть золотой пыли и, взмахнув крылами, взлетела вверх, оставляя в темном небе золотой шлейф.
— Вестница… — потрясенно прошептал лер, глядя ей вслед.
К площади вновь приближался грохот башмаков. В этот раз бегущих было много.
— Ну где она? Где эта эльфийская девка?!
Низкий, кряжистый гном в фартуке трактирщика выскочил на площадь первым, потрясая здоровенными кулаками.
— Дайте мне ее! Дайте! И я ее здесь, тут… прямо на этих камнях, самым животным способом! — быком ревел он.
Лер упруго вскочил на ноги.
— Э-э… — сказал гном, открывая рот и закидывая голову назад, чтобы целиком увидеть внезапно выросшую над ним фигуру.
Ни один мускул не дрогнул на лице высокородного лера Эльтевунтиэля, когда он, даже не подумав о своей шпаге, врезал в глаз гнома кулаком…
— …Погром в трактире «Шахтерский фонарик»…
Император Хайме, сидя в кабинете за рабочим столом, слушал утренний доклад первого советника о случившихся за ночь происшествиях. Правая бровь императора была вопросительно приподнята, а на лице застыла смесь выражений: недоумения, изумления и легкой брезгливости.
— …выбиты все окна, обрушена лестница на второй этаж, разбита трактирная стойка и сломана вся столовая мебель… — несколько уныло читал с листа бумаги первый императорский советник Робэрто Штольц. Причина его вялости была проста. Всю ночь столица буквально на ушах стояла, а отданное им же (право, сгоряча) распоряжение сообщать обо всем не дало ему выспаться. Кто ж знал, что ночка выдастся такой бурной!
— …еще сломаны пополам две входных трактирных двери. Трактирщик утверждает, что сделаны они были из остатков каменного дуба, пошедшего на изготовление крепостных ворот крепости Штунгард и ничем не отличаются от этих ворот по толщине и прочности…
Бровь императора приподнялась чуть выше.