Далее шла очередь Помролей. Одна из нижних полок была целиком отдана магнумам «Шато Петрюс» 1970-го. Сэм насчитал двадцать бутылок — по масштабам Ребуля, количество довольно скромное. Двумя руками он осторожно взял магнум за пробку и донышко, положил на гравий и полюбовался благородным орнаментом, украшающим верх этикетки: в окружении виноградных гроздьев и листьев художник изобразил святого Петра с его знаменитым ключом от небесного блаженства. Или, что казалось более уместным в данном случае, от дворцового погреба. Сделав несколько снимков, Сэм не без сожаления вернул бутылку на место. Дело было практически сделано: он обнаружил и сфотографировал почти все вина, упомянутые в списке Рота. Оставалось найти только «д'Икем» 1975-го, но для этого требовалось перейти на белую сторону погреба.
Выйдя на центральный бульвар, Сэм прислушался, в надежде по слуху определить, как далеко смотритель увел Софи. Судя по громкости, они сейчас находились где-то в холмах между Кортон-Шарлемань и Шабли, а значит, еще довольно далеко от д'Икема. Времени у него достаточно.
Чувствуя себя нарушителем границы, Сэм на цыпочках двинулся в сторону тупика д'Икем, ближайшего к кабинету смотрителя.
Еще в Америке, проделывая домашнюю работу, Сэм выяснил, что вина, производимые в Шато д'Икем, считаются самыми дорогими в мире. У них богатая, длинная история, а в числе их преданных поклонников в разное время числились Томас Джефферсон, император Наполеон, русские цари, Сталин и принц Чарльз. Все они не могли устоять перед светящимся, золотистым цветом, изумительной утонченностью и богатством этого напитка. Каждый год в шато производится всего восемьдесят тысяч бутылок — ничтожно малая доля в общем производстве Бордо. Эти вина обладают исключительной способностью к выдержке. Совсем недавно группой экспертов была откупорена бутылка 1784 года, и ее содержимое признали совершенным.
Коллекция «д'Икем», возможно, была жемчужиной великолепного погреба Ребуля — не из-за количества, едва превышавшего двести бутылок, но из-за набора представленных винтажей. Начиная с блестящего 1937 года, здесь имелись образчики всех великих лет: 45-го, 49-го, 55-го, 67-го и самого молодого — 75-го. Сэм выбрал бутылку последнего, сфотографировал и уже собирался вернуть на место, но вдруг замер. Голос Виаля послышался совсем близко.
— Разумеется, Шабли — это самые известные в мире белые вина, но, я скажу вам, Шабли Шабли рознь.
— Ah bon?! — Софи умудрилась вложить в два коротеньких слова одновременно и удивление, и восторг.