Павел взял покрывало и аккуратно накинул на Катино нагое тело. Покрывало было широкое, но коротковатое, оно укрыло мертвую только до подбородка, бледное лицо с выпученными глазами и разбросанными по подушке светлыми волосами осталось на виду.
— Глаза… — сказал Борек и проглотил слюну. — Кто-нибудь это умеет?
Словно под гипнозом я ступил вперед. Мирка, стоявшая в углу комнаты спиной к нам и надевавшая свитер, испуганно уступила мне дорогу. Я приблизился к постели, наклонился к убитой и большим и указательным пальцами правой руки опустил ей веки. Действовал я быстро, без раздумий, и только потом на секунду пошла кругом голова, а по телу пробежала зябкая судорога. До этой минуты у меня еще сохранялось ощущение, что вся эта трагедия происходит не в жизни, а в каком-то романе, кинофильме или страшной пьесе, но вот я прикоснулся к мертвой — и это прикосновение словно пронзило меня током от ногтей до корней волос.
— Кому-то из нас надо бы спуститься в деревню, — нарушил тишину Павел. — Сообщить в полицию.
— Исключено! — чересчур быстро отреагировал я. — До уборной-то едва добрался. Не успеешь отойти от избы на несколько шагов, как тут же потеряешь дорогу. Придется ждать до утра, может, к утру погода утихомирится.
Павел промолчал. Двинулся к двери, ведущей в комнату Борека и Зузаны, и подергал за ручку. Дверь даже не дрогнула, только послышался скрип хорошо высохшего дерева.
— С какой стороны ключ? — спросил Павел Борека.
— Ни с какой. Когда она начала орать, — Борек махнул рукой в сторону Мирки, — я хотел заскочить к ней, но дверь была заперта. А ключ был у девчонок, у нас с Зузаной его не было.
— Гм, — пробурчал Павел, — значит, лежит где-то здесь. Мирка, ты его не видела?
— Нет, — ответила та, — не видела. Я к нему вообще не прикасалась. Да и потом, — она сделала паузу и перевела взгляд на Борека, — Катаржина никогда не запиралась.
Борек промолчал, только нервно дернул губами, зло взглянул на Мирку и тут же отвел глаза в сторону.
Не нравился он мне, нет, не нравился.
— Пошли на кухню, — предложил Павел. — Каждый расскажет, что знает, глядишь, что-то и выяснится…
Не успел он закончить, как Мирка юркнула через порог. Следом заторопился я, за мною — Борек. Павел взял со стола керосиновую лампу, но тут же поставил ее на прежнее место и тихо вздохнул:
— Свет мы все же оставим, подружка, хотя тебе он не очень-то и нужен…
И тоже вышел из комнаты.
В кухне он сунул в печку парочку смолистых полешек, Мирка села на мою разостланную постель, я устроился рядом, Борек остался стоять.
— Надо бы позвать девчонок, — заметил я. — Надо, чтобы все здесь собрались.