Я люблю белоярских друзей,
Всем желаю добра и успеха.
Ну-ка, друг, пополнее налей,
Чтоб плясать нам с тобой до рассвета…
Над огромным столом, как от ветерка, поднялся легкий шум:
– Браво! Молодец!
– Вот это по-нашему!
– Ай да Захар Евграфыч!
– Просто душка!
– Что ни говорите, господа, а нашему городу определенно повезло, что украшают его такие люди, как Луканин!
– За здоровье именинника!
Снова зазвенел хрусталь.
Официанты в белых перчатках, бесшумные, как тени, понесли новые блюда. Оркестр белоярской пожарной команды ударил торжественный марш, а вскоре начались танцы.
Гости постарше потянулись из общей залы в кабинеты, где были расставлены столы для карточной игры, лежали курительные трубки и где можно было просто посидеть на диванах и креслах и мило поболтать о городских новостях, о сегодняшнем вечере и о том, что пишут в свежих столичных газетах, которые доходят сюда с большим опозданием.
Вокруг именинника – целая толпа. Он не успевает всем отвечать и улыбаться. Но вот, раздвигая щебечущих дам и штатских, внушая невольное уважение воинским мундиром и могучей фигурой, подошел подполковник Окороков, новый исправник, совсем недавно назначенный в Белоярск и с местным обществом еще не вполне знакомый. При нем, как неотъемлемая принадлежность мундира, доставая чуть повыше локтя, – маленькая миловидная супруга, полненькая и беленькая, как сдобная, только что испеченная булочка.
– Захар Евграфович, – загудел басом Окороков, – позвольте засвидетельствовать свое уважение, поздравить с именинами и представить мою супругу – Нину Дмитриевну.
Именинник поцеловал пухлую ручку жены исправника, начал было говорить комплимент, но Нина Дмитриевна даже не дослушала его и – с места в карьер, играя шалыми глазами, выпалила:
– Голубчик, Захар Евграфович, я от любопытства сгораю, хотя мы здесь люди новые, но я уже так много наслышана…
– Нина, подожди, нельзя же так… – зарокотал Окороков, пытаясь остановить свою бойкую супругу, но она лишь ручкой от него отмахнулась и продолжала строчить сорочьей скороговоркой:
– Мне так много рассказывали про ваш танец с медведями – уж не откажите в любезности! Это так романтично!
– Да я, знаете ли, извините меня…
– Ничего не знаю и не извиняю! Ну, Захар Евграфович, голубчик!
– Ни-и-на!
Еще один взмах ручкой в сторону супруга, и снова:
– А мне говорили, что вы никогда и ни в чем дамам не отказываете! Напрасно говорили?
– Но я же не могу в таком наряде, Нина Дмитриевна…
– А вам что, больше одеть нечего? У вас такой скудный гардероб? – еще беззастенчивей играла глазами Нина Дмитриевна, а полные губки так и вздрагивали.