Дорофеев вышел из-за куста.
Глаза солдата округлились. Он опустил карабин. Величайшее изумление выразилось на всем его лице — в глазах под косматыми бровями, в многочисленных стариковских морщинках, в больших, обвисших усах. Он растерянно пошевелил губами, наконец произнес:
— Кого бачу… Повар наш?
— Повара все знают, — Дорофеев подошел ближе. — Однако и ты мне знаком. Вот только фамилию запамятовал.
— Ну як же? Сагуляк я. С обозу, — напомнил солдат. — У вас же на довольствии…
— Как сюда попал?
Сагуляк повесил карабин обратно на плечо, снова взял в руки повод.
— Як и вы… Коней с под огня угнал. А вражина наступае. Дило погано. Я — дали, в лис. Ихаты не можно, подвода застряла. Я ее ветками замаскирував, Гнедка та Лыска выпряг…
— Куда же ведешь?
— А подальше от бою, да своих шукать.
— Как это тебя немцы не пошукали с твоим хозяйством? Сберег тебя конский бог, что ли?
— Який там бог… — Сагуляк улыбнулся в усы. — Я тихесенько, где дороги нема. А теперь мне веселийше с вами.
— С нами-то с нами, только ты свое поголовье оставь. Влипнем с ним.
— Ни. Коней не можу покипуть. Они за мной закрепленные.
— Да пойми ты, чудак! — рассердился Дорофеев. — Тут и без твоих коней пропадешь. Немцы кругом.
— Та де ж? — Сагуляк оставался невозмутимым. — Я нимца знаю. Два года под ним прожил. У нас на Черниговщине тож лесу богато. Нимець по дороге — то да. А в чащобу — ни. По ней я с конями пройду.
Подошли остальные.
— Зачем твой конь? Чтоб немец увидал, да? — вмешался Вартанян. — Я знамя несу, а ты — конь!
— Знамя? — не понял Сагуляк.
Ему объяснили.
— От оно що… — Сагуляк понимающе качнул головой. — Це дило ответственно, розумию… Но мабуть, и с конями пройдем.
— Маньяк! — бросил Прягин.
— Ты мэне не лай! — обиделся Сагуляк. — Я за коней отвечаю. А за знамя — не менш вашого, як положено, по присяге.
— Ну, вот что: оставь лошадей и пошли.
— А ты мне командир, чи шо? — смерил Дорофеева взглядом Сагуляк. — Я тильки командиру транспортного взводу товарищу старшине Барабанцу подчинен. А его приказ: берегти коней, як самого себе. Так я себе сберегу, а коней — ни? Шо тогда старшина скаже?
— Демаскируешь нас, не понимаешь? Черт упрямый! — не выдержал Дорофеев.
— И ты мэне, товарищ повар, тоже не лай. — Сагуляк оставался невозмутимым. — Я же не лаю…
Дорофеев оборвал:
— Хватит разговоры разводить. Или с нами идешь или с лошадьми.
— И с вами, и с конями.
Сколько ни убеждали Сагуляка Дорофеев и остальные, он стоял на своем. В конце концов Дорофеев вышел из терпения и приказал Сагуляку не путаться со своими лошадьми возле них. Он с Вартаняном, Галиевым и Прягиным двинулся дальше. Оглянулся. Сагуляк, с лошадьми в поводу, стоял, молчаливо провожая уходящих взглядом.