«Сейчас я бы все отдал, чтобы сидеть в этом самолете, и неважно, куда он направляется», — подумал Истон.
Ему вдруг вспомнилась песня Джона Денвера «Leavin' on a Jet Plane»[20].
«Как бы мне тоже хотелось улететь!.. Сюда я не вернулся бы ни за что! Начал бы новую жизнь где-нибудь далеко...»
Машина остановилась у тюремных ворот. Пока охрана ее досматривала, Джимми прикидывал, как ему лучше действовать.
«Адвокат Олдрича по-свински обращался со мной в суде, но завтра по телефону — даю руку на отсечение — он с радостью меня выслушает. А когда я ему все выложу, он наверняка согласится даже оплатить мой звонок».
В понедельник рано утром, покинув дом в Глен-Роке, Зак Лэннинг устремился сразу в Ньюаркский аэропорт. На долговременной стоянке он отыскал свободный участок совсем недалеко от фургона, купленного им у Генри Линка. Перетаскивая вещи из одной машины в другую, Зак искренне надеялся, что ничем не выделяется в толпе туристов, спешащих с чемоданами к терминалам и обратно.
Один раз он испугался, когда вытаскивал из багажника телевизор, — в этот момент мимо проехала патрульная машина, — но охранники не обратили на него никакого внимания. Покончив с переноской имущества, Зак запер машину. К тому моменту он уже здорово разнервничался: охранники могли задним числом заинтересоваться, почему у путешественника такой большой телевизор, и не украден ли он из чужого автомобиля.
«Вдруг они вернутся проверить?» — обеспокоился Зак.
Однако никто не задержал его на выезде с парковки. Лэннинг снова вырулил на платную автостраду и направился в сторону горы Кеймелбек. Без четверти восемь он свернул в зону отдыха, оттуда позвонил на склад своему риелтору и сообщил, что покинул город насовсем.
На шоссе было очень плотное движение, поэтому Зак добрался до мотеля только к одиннадцати часам. Стоя у регистрационной стойки и дожидаясь, пока портье поговорит по телефону, Зак огляделся и только тогда немного успокоился. Именно такое место — убогий приют вдали от оживленных магистралей — он и искал.
Пока там было затишье: лыжный сезон еще не открылся, и люди вырывались на природу, чтобы побыть в одиночестве и полюбоваться осенью.
Портье, апатичный старикашка лет под семьдесят, уже держал в руках ключи.
— Даю вам один из лучших домиков, — дружелюбно произнес он. — Пока еще не сезон, и мест хватает. А вот месяца через полтора здесь будет битком! Лыжников будет тьма- тьмущая, особенно на выходных!
— Спасибо, — кивнул Зак.
Он взял ключи и бочком стал продвигаться прочь от стойки. Ему вовсе не улыбалось вступать со стариком в беседу, иначе тот мог хорошо его запомнить. Портье между тем добродушно прищурился.