Прежде чем покинуть зал суда, Грег сказал ему: «Вечером я буду ужинать дома вдвоем с Кейти. Возможно, в последний раз... Приглашаю к нам, когда у тебя закончатся съемки Мне надо кое-что с тобой обсудить».
«Разумеется, Грег...» На языке у Майкла вертелись разнообразные слова утешения, но, взглянув на помрачневшее лицо друга, Майкл все их отверг: так он мог лишь оскорбить его. Грег и сам явно понимал, что страшно навредил себе своим выступлением, и только больше от этого мучился.
Натали... Перейдя Парк-авеню и устремившись на север, Майкл живо вспомнил ее лицо. В радостном настроении она бывала веселой и очень душевной, с ней было так приятно общаться... Но если вдруг она хандрила из-за неудачной репетиции или из-за стычки с режиссером по поводу очередной героини — тогда она была несносна. Грегу требовалось терпение святого, чтобы быть ей поверенным и защитником.
Не это ли он стремился донести до суда, когда признавался, что подглядывал за Натали в окно дома на Кейп-Коде? Не это ли Грег отчаянно пытался объяснить Эмили Уоллес, которая сурово допытывалась, зачем он разъезжал у дома Натали на следующий день? И как же он оправдывал свое поведение? «Я переживал за ее душевное состояние».
«Если знать Натали, то ничего удивительною, — подумал Майкл. — Да еще эта прокурорша, Эмили Уоллес, растревожила его — он сам в этом признавался тогда, на выходных в Исрмонте... Причем внешне она не особо похожа на Натали... Хотя, если присмотреться, что-то общее, пожалуй, найдется. Меня, кстати, то тоже слегка взбудоражило...»
Обе женщины, бесспорно, были очаровательны, с тонкими чертами лица и прелестными глазами, только у Натали они были зелеными, а у Эмили Уоллес — темно-синими. Одна не уступала другой в стройности, но Эмили, вероятно, была на целых три дюйма выше. С другой стороны, движения Натали отличались грациозностью, а держалась она всегда необыкновенно прямо, отчего казалась выше, чем на самом деле. Однако осанка Уоллес также была безупречной, что придавало ей особый представительный вид, а ее фирменные взгляды искоса добавляли неотразимости общему впечатлению. Она столь умело стреляла глазами в сторону присяжных, словно приглашая их разделить ее презрение к Грегу и к его сбивчивым ответам, что все это напоминало спектакль. Вот только никто, если желал добиться своего, не умел так многозначительно смотреть, как Натали...
Снова начал накрапывать дождик, и Майкл ускорил шаг. «Никакого толку от метеоролога на нашей станции. По крайней мере, прежний прогнозировал куда лучше, — подумал он и ухмыльнулся. — Или лучше отгадывал».