"Да тут я. Куда из твоей башки денусь, Наша Светлость?"
Вселенец их будущего обладал здоровым честолюбием, и справедливо полагал, что полученный недавно титул Светлейшего принадлежит им обоим в равной степени.
"Миша, у тебя какие соображения?"
"По Денису? Дадим ему своей властью три эскадрона, да пусть с ними по лесам кочует."
"Ну какой же из Давыдова партизан?" - не согласился Михаил Илларионович. - "Он флотский человек, а не гусар, потому на Буге и Висле принесёт больше пользы."
"Не скажи", - возразил Варзин. - "Партизан из него первостатейный, проверенный временем. Я бы ему рекомендацию в партию дал не сомневаясь".
"Так это когда было?"
"В двенадцатом году, ну и что? Давай дадим юноше возможность прославиться на пять лет раньше, заодно и досаждать перестанет. А то, видите ли, злой дух! Соглашайся, товарищ фельдмаршал, верный экзорцизм получится!"
"И правда... Но под общую ответственность!"
"Это каким образом?"
"Государь найдёт способ отделить агнцев от козлищ."
И уже в полный голос попросил явившегося на звон колокольчика адъютанта:
- Людвиг Стефанович, будьте любезны вызвать ко мне капитан-лейтенанта Давыдова.
- Будет исполнено, Ваша Светлость! - и сразу же в оставленную приоткрытой дверь. - Денис Васильевич, заходите!
Капитан-командор Бугско-Висленской военной флотилии с самого утра пребывал во власти чёрной, как раз под цвет мундира, меланхолии. Где-то там люди воюют, а он? Командование, видите ли, посчитало, что речные мониторы будут наилучшим применением талантов первого в российской истории командира боевого парохода. Или на самом деле решили забальзамировать на скромной должности для потомков? С чего бы это? И вообще вроде ничего геройского пока не совершил... так, по мелочам.
А главнокомандующий не даёт возможности для настоящего подвига. Неужели не понимает, что бронированные канонерки, формой напоминающие крышку гроба, являются речными кораблями, и попасть на них во вражескую столицу никак не получится? А очень хочется. На белом коне... при орденах и Золотой Шпаге... И Наполеона взять в плен хочется. В крайнем случае - его маршала. Любого. Лучше двух.
Но вот беда - Светлейший упорно не желает выслушивать прожекты Давыдова, и несколько раз отказывал в аудиенции. На посланные через вестовых пакеты ответов нет и не предвидится, а фельдмаршальский адъютант за рюмкой хорошего коньяку сообщил, будто бы по распоряжению Кутузова те письма отправлены в печку. Каков ретроград, а? Не понимает Михаил Илларионович простой вещи - военная наука не стоит на месте, и нельзя в просвещённом девятнадцатом веке подходить к ней категориями восемнадцатого. Так можно навеки в прошлом остаться, во временах Очакова и покоренья Крыма.