Денщик, не отходивший от командира ни на шаг, подал требуемое, не забыв напомнить:
- Только не потеряйте, ваше благородие, как в прошлый раз. Последняя.
- Изыди!
Всматриваться Денису Васильевичу не пришлось - дробный стук барабанов и показавшиеся ровные ряды в синих мундирах под развёрнутыми знамёнами возвестили о появлении на поле боя нового игрока. Игрока безжалостного, и не простившего предательства со стороны недавнего союзника, ставшего ещё не врагом, но близко к тому. Если враг не сдаётся, его уничтожают! Сдаётся, но не тебе? Неважно, он тоже должен быть уничтожен!
Строй остановился. Офицер на коне взмахнул саблей, и ближайших к французам неаполитанцев попросту смело. Опять барабаны... "Синие мундиры" сделали пять шагов вперёд, выходя из медленно рассеивающейся дымовой завесы, и вот новый залп! Барабаны... пять шагов... залп!
- Знающий стервец, - зло оскалился Давыдов. - Миша, попасть сможешь?
Нечихаев с сомнением покачал головой:
- Вряд ли, слишком далеко.
А неаполитанцы побежали, предпочтя сыграть с фортуной на минном поле, чем погибнуть от французских штыков. А те накатывались волной... Нет, даже не волной, а полчищем прожорливой саранчи, остановить которое может только чудо. Но увы, его не происходило.
- Никак взбесились? Своих-то вот так... - капитан-лейтенант наблюдал за избиением, происходившим с невиданным доселе ожесточением.
- Наверняка есть веская причина, - заметил Мишка.
- Несомненно, - согласился Денис Васильевич. - Интересно было бы её узнать.
А на противоположном берегу реки творился ад. Ну, может быть, немного непохожий на настоящий, чтобы называть его столь громким именем, но вполне подходящий под это определение.
Полковник Леруа, не доверяя излишне мягким младшим офицерам, лично командовал солдатами, расстреливающими предателей, и, по его мнению, имел на это полное право. Мерзавцы, по ошибке считающиеся союзниками, за последние четыре часа устроили два взрыва и три обстрела из засады, а в последний раз обнаглели до того, что перестали прятаться, и были замечены и опознаны. Ну не русские же вырядились в чужие мундиры? Неаполитанцы, и никто кроме них! И сейчас забегали, чувствуя неотвратимость возмездия за злодейство! Не уйдёте, канальи! Порок должен быть наказан!
Гораздо позже свидетели утверждали, что господин полковник произносил вслух все эти фразы. Но им не поверили. Слишком уж театрально они звучали, и вряд ли командир гвардейского полка мог говорить столь напыщенно и глупо. Так что попытка защиты представить Леруа умалишённым не увенчалась успехом, и приговор суда прозвучал ожидаемо - верёвка. Забегая немного вперёд, скажем- осуждённого к повешению француза освободили казаки, в ночь перед казнью устроившие налёт на штаб корпуса, о чём он сам впоследствии неоднократно жалел. И закончил сей воин дни свои...