- Ну так что, государь, война? - Кутузов бросил указку на расстеленную карту и выжидательно посмотрел на меня.
- А сам как думаешь?
Михаил Илларионович неопределённо хмыкнул и ответил с лёгкой усмешкой:
- Для думанья у нас твоя голова имеется, а моё дело - приказы исполнять!
Фельдмаршал один из немногих, а честно сказать, так вообще единственный, кто позволяет себе так вольно разговаривать с императором. Соблюдая меру, ни в коем случае не перебарщивая, но с достаточной бесцеремонностью и малой толикой панибратства, временами переходящей в амикошонство. Имеет право, между прочим. Право друга и боевого товарища, с которым полтора года хлебали горькую кашу войны. Той, которая дай Бог никогда не случится.
Мы попали сюда из сентября одна тысяча девятьсот сорок третьего года, из-под Ленинграда. Как? Не знаю сам... может быть погибли и наши души переселились, а может... Не верю я в это. Но пришлось поверить. И пришлось зубами вцепиться в шанс прожить ещё одну жизнь. И началось!
В первую очередь я категорически отказался помереть от апоплексического удара табакеркой в висок, чем очень озадачил заговорщиков. Причём многих из них сюрприз удивил до смерти - в ночь, когда всё держалось пусть не на ниточке, а на кончиках штыков оставшихся верными присяге гренадеров, церемониться с убийцами никто не собирался. Сколько тогда народу в горячке порешили? Много. Сейчас бы действовал иначе, но в тот момент казалось, что другого выхода просто нет. Ладно, кто старое помянет...
А что было во-вторых? Ага, вспомнил... Как-то само собой получилось, что репутация слегка помешанного императора Павла Петровича не только подтвердилась, но и явила себя во всей красе. И сам постарался, и недоброжелатели подсуетились, но сейчас мне это на руку - не приходится придумывать оправдание действиям и поступкам, взгляду постороннего наблюдателя кажущимся очередным сумасбродством. Взгляду иностранных разведок тем более. Плевать, пусть ломают голову, пытаясь разгадать второй, третий, а то и пятый смысл любых движений русского царя.
Вот так и прожил шесть лет. Уже шесть лет?
- Надумал?
От голоса Кутузова воспоминания рушатся подобно стенам Иерихона, услышавшим трубы Иисуса Навина. Нетерпение фельдмаршала вполне объяснимо - только что по телеграфу поступило сообщение, что австрийскую столицу осадили неожиданно объединившие свои усилия французские и венгерские войска. Ну, венгров за полноценное войско можно считать с большой натяжкой, хотя повстанцы и сражаются с редким воодушевлением, а вот действия Наполеона изрядно беспокоят.