— Ну, что ты нам своею Кубанью в глаза тычешь? Будто только у вас жизнь, а у остальных — не поймёшь, не разберёшь и всё такое… Правильно я говорю, мужики?
Мужики посмотрели одобряюще, хотя не очень уверенно. Только Матвей хмыкнул и подначил:
— Давай, давай, Лексеич, возрази. Докажи, что мы не хуже…
— Ну а ты, глупая дура, чего раскудахталась, — стал сперва жену успокаивать. — Кубани ей захотелось попробовать… Кубани она не видала. Да я тебя не только на Кубань, я тебя вокруг Европы, если захочешь, прокачу. Что у нас, денег нету? Что мы, хуже людей живём? Имеем, будь здоров! — Тут он вырвал из кармана свою сберегательную книжку и хлопнул её на стол, да прямо на мокрое, и листает, чуть листы не рвёт.
На Степана это впечатления не произвело. Даже наоборот, улыбается: мол, ну что с него возьмёшь?
А Лексеич не успокаивается, хотя книжку убрал от греха.
— А то ишь ты, расхлестался… Мы да мы… Да у нас, если хочешь знать, места такие, что никакой Кубани не надо. Только ты уж позабыл всё давно. А ты вспомни, сколько у нас озёр, а речек? А в каждой щуки во — руки не хватит! Где ты на Кубани такую красоту видал? И культуры у нас навалом. Вон видел, в центральной усадьбе какой клуб срубили на триста мест? Теперь по воскресеньям там народу — не протолкнёшься и без всякого асфальта. Да что там говорить, а лес? — Лексеич тут от полноты чувств даже замолчал, только победно поднял палец.
На этих его словах притихшие, пришибленные кубанским великолепием мужики приободрились, загудели:
— Тут и не скажешь ничего — леса такого нигде нет…
— И тебе ягода всякая, и зверьё, и птица, и орехи…
— А грибы? Одни грибы чего стоят!
— А сам-то лес — ствол к стволу, брёвнышко к брёвнышку.
— Разве есть ещё где такое богатство?
— А Степана послушаешь, так вовсе нищие. Даже плакать хочется. Ей-ей, чуть не заплакал…
— А охота?
— Ну, охота — это другое… Разве сравнишь? Идёшь по зорьке, роса звенит…
— А как я тем летом щуку вытащил? Еле донёс, а озерцо-то всего с гулькину душу. Так, лужица…
— А по болоту осенью идёшь — клюква под ногами пищит, как живая…
— А дикая самородина?..
— Вот-вот, — подхватил Лексеич, обрадованный таким единодушием мужиков, — одна самородина чего стоит! В ней все, какие только есть, витамины. Никакого винограда не надо. А как ежели самогоночку на самородиновой почке настоишь, так куда твоему коньяку… И вообще, что такое твой портвейн или какое кислое по сравнению с самородиновой очищенной? Одна тяжесть в желудке и дурь в голове. Портвейн как сам крепости не имеет, так ни душе, ни телу крепости не даст. Ну, что молчишь? Скажи, прав я аль не прав? Или крыть нечем?