Председателя окружили, тот еле отбивается.
— А я, — говорит, — не пущу! Не имею права пускать. Нельзя так в один раз колхоз оголить.
— Как же, не пустил один такой, не те времена…
— Мужики, а как же с колхозом быть? Ведь не станет колхоза-то.
— Ну и чёрт с ним, с колхозом, меньше убытков государству.
— Так ведь из убыточных вылезли.
— Как вылезли, так и влезем. Что здесь, земля стала лучше, что ли? За счёт чего вылезли? За счёт своих рук.
Поднаперли, вот и вылезли. А человеческим силам предел есть. Сегодня поднапрёшь, завтра, а послезавтра сломаешься.
— Да кому вы там нужны? — Смотрю, председатель чернее тучи. Совсем отчаялся, чуть не рычит. — Да кому вы понадобились? Совсем соображение потеряли! Разве ж Кубань-то сможет принять всех, кто захочет?
— Ты насчёт этого не беспокойся, — говорит ему рассудительный Матвей, — тут дело не в Кубани, а в принципе. И окромя Кубани места есть не хуже. Рассосемся как-нибудь. Без места не останемся. Чай, в своём государстве, не где-нибудь…
Лексей Петрович, тот среди баб петухом:
— А то!.. Да там такого плотника и в глаза не видели. Одно слово, безлесье…
— Да чего ты там плотничать будешь, когда леса нет?
— Найду, — говорит, — чего. Не всё из камня делается. А я и по столярному, и по мебели, и всё такое могу.
Бабы отходят и головами качают:
— И чего удумали, чего удумали!.. Ехать куда-то. Неизвестно куда, незнамо зачем.
Егор-то сграбастает кого поближе рядом с собой на скамью и орёт во всё горло, озорует:
— Эх вы, мои девчурки-печурки! На кого ж вы меня покинете? На кого меня, калеку-инвалида оставите? Кто ко мне за угольком теперь придёт, чаю, сахару принесёт? — Вот ведь чёрт окаянный! Причитает, как над покойником. От баб отстал, начал над мужиками трунить: — Во-во, разохотились, салазки смазали, а всё пустословие. Языками побалаболите, и всех дел-то. А потому, что всё вроде обдумали, а бабу в учёт не взяли. Баба, она как кошка. Она к дому привязана. Ты дом-то спали — и то не сразу её оторвёшь. А без баб куда вы поедете? Без баб вы вовсе пустое место.
— Ладно тебе рассуждать-то! Больно умный! — Мужики осерчали. — Сам-то поедешь иль нет? Ты ж бобыль, тебе от дому некого отрывать.
— А чего! — кричит Егор и деревяшкой притопывает. — А поеду! Ежели Степан по-сродственному пригласит, чего не поехать? Хорошо! Винца портвейного попить, винограду полопать, а больше мне там и делать нечего.
— Конечно, — кипятится Федька-бригадир, — конечно, ты и здесь живёшь как фон-барон. Ты хребет в поле не ломаешь. Сидишь на своей угольнице, как в санатории…
— Не в этом дело, — смеётся Егор. — Дело-то не в этом!