— Это точно, — с сочувствием сказал шофёр.
— Ведь не она меня, а я её добивался, — всё более ожесточаясь, продолжал Павел Егорович. — Слово-то какое — «добивался». Добивал себя. Вот и добил… Ну это ладно… но ты скажи, друг, почему я один должен был всего добиваться, почему приспосабливался к ней? Допустим, так надо: в семье оба должны идти в ногу. Но почему я к ней в шаг попадал, а не она ко мне?.. Что ж я, совсем ничего не стою?
— Да разве они чего ценят?.. Бабы есть бабы, — закончил шофёр.
Павел Егорович вспомнил недавний сон в метро, тёщу со скрещёнными руками и голой коленкой, её ехидную улыбку, своё пробуждение и сказал в сердцах:
— Ну что это за жизнь! Засыпаешь — тёща, просыпаешься — милиционер…
— Это точно, — оживился шофёр, — от них никуда не денешься…
* * *
— Приехали, — сказал Павел Егорович. — Теперь вот что: ты подожди, друг, а я схожу за деньгами, потому что с собой у меня нет. — Павел Егорович замялся и из кабины не вылез. — С собой у меня рубль только.
Шофёр деликатно промолчал.
По лестнице Павел Егорович поднимался медленно, и с каждым шагом в нём крепло спокойствие и твёрдость духа. Он невольно представил себе, что было бы, возвращайся он так поздно дня, скажем, три назад. Наверное, и нога бы не шли, размышлял он, а внутри, должно быть, всё дрожало бы и опускалось. А вот теперь он внутри гранит, скала. Ну а до тёщи ещё доберёмся… Она своё получит.
Перед дверью он несколько замешкался, отыскивая ключи. Ноги, вопреки обыкновению, вытирать не стал.
Только он вставил ключ в замочную скважину, как дверь распахнулась, и на пороге Павел Егорович увидел совершенно одетую жену… и тёщу, не снявшую, по-видимому; пальто.
— Господи! — воскликнула жена и отпрянула в глубь прихожей.
— Слава богу, — без всякой надменности и ехидства сказала тёща и начала расстёгивать пальто. — Мы уж тут чуть с ума не сошли. Все больницы обзвонили. Я уже собралась ехать опознавать безымянный труп в морге. Слава богу, живой.
Варя плакала, уткнувшись в одежду на вешалке.
Не произнося ни слова и не снимая даже шапки, прошёл Павел Егорович в спальню. Доставая десятку из туалетного столика, он услышал, как тёща разговаривала с кем-то по телефону:
— …Да, да, всё в порядке, явился живой и здоровый. Можете снять заявку. Извините за беспокойство. Спасибо… Не дай бог, не дай бог…
Когда суровый Павел Егорович вышел из спальни, обе женщины тихо и измученно улыбались.
— Ведь телефон есть, — с ласковой укоризной, как бы про себя, начала тёща.
Жена грустно закивала.
— Ну и ничего… погулял немножко с друзьями… — уже из прихожей услышал Павел Егорович и хлопнул дверью.