— На Занзибаре никогда не оставляйте лодку без присмотра. Никогда не высаживайтесь на берег на тендере — уведут в пять минут. Оставайтесь там лишь столько, сколько необходимо и как можно скорее уходите на север, подальше от города и деревень, или туда, где за лодкой есть кому присмотреть.
Я обошла все офисы — эмиграционный, таможня, капитанерия и карантинный…казалось что наконец всё закончилось и всё в порядке, но в последний момент оказывается, что не хватает сертификата дератизации. Пытаюсь объяснить, что лодка у нас маленькая, всё под контролем, крыс у нас нет и никогда не будет, но всё бесполезно. Меня стали футболить из одного офиса в другой, чтобы организовать дератизацию.
При каждом переходе из офиса в офис мне приходится проходить через территорию порта отведённую для экипажей. Это узкий мол, расположенный в стороне от других и ограниченный двумя низкими длинными складами. Между складами стоят большие чаны с водой и мужчины там моются, не обращая внимание на проходящих людей, животных и проезжающие телеги. Однако, когда я появляюсь в третий раз, начинают смущаться.
Моряки, они хоть и без комплексов, но всё же не привыкли принимать душ при женщине, да ещё и белой. После первого раза, когда я застала их врасплох, они стараются прикрыться или развернуться в другую сторону, но так одной рукой им приходиться держать шланг, выходящий из бочки, а другой качать ручной водяной насос, попытки прикрыться приводят либо к бесполезному расходу воды, либо к остановке насоса, с последующими действиями, которые вместо того чтобы прикрыть, выставляют всё ещё больше на показ. И это совсем не смешно.
Наконец, в энном кабинете я заплатила десять долларов и, вместе с грузом информации об опасности крыс, о болезнях, которые они переносят, особенно лихорадке и тому подобное, мне был дарован сертификат на гербовой бумаге республики Занзибар, подтверждающий что на «Barca Pulita» крыс нет. При этом, естественно, никто на борт даже не поднимался.
И вот я здесь, на причале, жестикулирую, чтобы меня заметил Карло и забрал отсюда.
Может быть он заснул. Последние два дня и ночи были тяжёлыми.
Мы спустились на юг, вдоль побережья Танзании, до дельты Руфиджи, самой большой здесь реки, которая ещё за десять миль к северу заявляет о своём присутствии меняя цвет моря, которое из голубого становится зелёным, потом зеленовато жёлтым и в конце концов коричневым.
Мы решили подняться немного вверх по реке. Обычно мы этого никогда не делаем, реки могут оказаться опасной западнёй, но мы знали, что эта очень широкая и глубокая, настолько, что во время войны немецкий военный корабль укрывался здесь от поисков англичан. У нас были относительно свежие карты, которые подтверждали это, но когда мы вошли в дельту и стали подниматься вверх по воде цвета жидкого шоколада, пришлось делать над собой усилия, чтобы продолжать плавание в слепую, не видя ничего под пенной поверхностью и полагаясь лишь на карты и эхолот.